Как водится в пригородных электричках, - зашел человек с гитарой, сел на ближайшую лавку, подключил к гитаре небольшую акустическую колонку и зазвучали в гремящем вагоне Глюк, Бах …
В игре чувствовался мастер, но моё внимание привлекли другие детали: особая проникновенность (которой обычно не отличаются вагонные певцы и исполнители) и низко опущенная голова.
Закончив свой мини-концерт, гитарист оглядел вагон, - вагон был почти пуст. Он продолжил игру, но уже для себя, подбирая и импровизируя на известные мелодии. Я сидел недалеко и видел, что его лицо часто передёргивала судорога как от резкой боли. Играл он долго, тщательно прорабатывая сложные места. Закончив, принялся упаковывать инструмент.
Подсев к нему, я искренне поблагодарил за душевное исполнение. Он, не поднимая головы, кивнул, слегка улыбнувшись уголками губ. Я поинтересовался – не даёт ли он частных уроков? Его правильные черты лица опять передёрнула боль. Он ответил, что ему самому нужно заново учиться. Я высказал своё удивление. Тогда он показал свою правую руку, недавно перебиравшую струны. На ней не было одного пальца, а его место было неаккуратно заклеено кусками пластыря с бурыми разводами.
- Как же так вышло? - вырвалось у меня.
Он тихо произнёс – конкуренты, прости их Господь, и его беспалая рука взметнулась ко лбу, - кладя крест…
