Я думал, что это был я, который ходил в школу, в училище, затем армия, институт. Я думал, что это я понимаю, постигаю, делаю. Не знал я, что во мне живёт моя живая трепетная душа – мой ребёнок. Благодаря ему, его творческой способности, я учился познавать мир. Благодаря его интересу, я находил себя в интересных делах. Благодаря его стойкости, я выжил, пройдя через тяжёлые болезни. Не замечал я его, поэтому часто унижал, в угоду другим. Не верил ему, его способностям и возможностям.
Это я передавал ему все насмешки, а значит, сам надсмехался над ним. Это я обвинял его в трусости, когда кто-то обвинял меня в этом. Это я утвердил мысль, что он ни на что не годен, что из него ничего не получится. Я в своём зазнайстве и самодовольстве ума думал, что я знаю о своём ребёнке всё, и заранее определял границы его жизни, не понимая, какими возможностями он обладает.
Да, он ещё многое не умеет того, чем бы я хотел владеть. Но он научится, если я в своём высокомерии не поставлю крест на его желаниях. Мне кажется, что он много делает ошибок, и запрещаю ему их делать. От этого он начинает избегать всего того, где он может сделать ошибку. Мне кажется, что он что-то делает не так, другие делают лучше. Тогда он отворачивается, как бы говоря, ну и пусть они делают, и уходит. Он раним, и от этого обидчив. Но обижается он, прежде всего на меня, на мою непонятливость, на мою твёрдолобость и воинственную ограниченность. Это я заставляю делать то, что он ещё не умеет, и к чему у него нет тяги. И я не позволяю ему делать то, чего ему хочется, потому, что это кажется мне опасным, безрассудным и невозможным.
Я не доверяю своему ребёнку, поэтому опираюсь на мнения других людей, жду от них поддержки, жду их одобрения.
А ещё, я не умею радоваться радостям моей души, восхищаться её восхищениями. Я не умею разделять её чувства. И тогда она как ребёнок потеребит меня, постоит около, и разочаровано уйдёт в свой непонятный для меня мир.
Но теперь я знаю, что благодаря моему ребёнку, моей душе, я узнал чудесные возможности мира чувств. Я теперь учусь слышать музыку, видеть картины, чувствовать природу. А самое главное, я начал чувствовать души других людей.
Именно моя душа, мой ребёнок, позволил прикоснуться мне к радости сердца и узнать о существовании нового бесконечно волнующего, прекрасного мира, который прорастает в моёй душе такими возможностями, о которых, я и мечтать не смел.
Теперь, когда в приступе самомнения я пытаюсь обратиться к сердцу, забыв о своём ребёнке, у меня ничего не получается. Потому, что только он, только моя душа способна быть проводником высоких чувств и энергий в мой мир.
