На дороге жизни

И зверей, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
С.Есенин

В правилах дорожного движения прописано: «На дороге равноправны все участники движения». Долгие наблюдения за жизнью на земле убедили меня в том, что все живое разумно, только в разной степени. Вот и получается: в этом мире все живое на дороге жизни - равноправные участники движения
Три медведя
Сколько живу на свете, а живых медведей на воле увидел совсем недавно. Уже почти в середине сентября ездил за грибами на мотоцикле. Обратно ехать решил через давно уже исчезнувшую деревню Силкино. Дорогу за лето укатали, и по ней, не торопясь, качу под уклон. Впереди, где дорога делает легкий поворот и скрывается за давно некошеной травой, вижу прямо на дороге какую-то большую темную кучу. Насторожившись и уже тормозя, замечаю, что черная куча еще и шевелится. Останавливаюсь в метрах пятидесяти-шестидесяти от нее. Что там? Раненая корова мучается на дороге? Но откуда ей взяться в столь безлюдном мес-те. Лось? Нет, темнее. Вдруг из этой кучи встал на задние лапы медвежонок и с любопытством уставился в мою сторону. Он был уже довольно большой. Не слезая с мотоцикла и не выключая двигателя, я приветливо помахал ему рукой. В ответ медвежонок слегка повертел головой. И тут, тоже на задние лапы, встала медведица. Она была более чем на голову выше медвежонка, а справа из-за нее, вцепившись в мать, как ребенок в мамину юбку, выглядывал другой медвежонок, поменьше первого. «Если они пойдут на меня, волчком развернусь и рвану обратно,- думаю я, сидя в готовности на работающем мотоцикле,- а пока надо попробовать договориться». «Медведушка,- вслух думаю я, обращаясь к медведице,- мне надо ехать по этой дороге. Пропусти, пожалуйста». Некоторое время медведица спокойно смотрит на меня, а меньшой медвежонок по - прежнему робко жмется к матери. Первый медвежонок, слегка покачивая головой, продолжает с любопытством смотреть на меня, и, мне показалось, у него появилось желание подойти и познакомиться со мной. Но мама помешала ему это сделать. Медведица повернулась налево, сделала два шага на задних лапах к любопытному медвежонку, легонько одернула его и опустилась на передние лапы. Медвежата сделали то же самое и встали по бокам матери. Как будто отдавая какую-то команду, медведица оглядела медвежат, и тут они, как по выстрелу стартового пистолета, сорвались вперед, только сухая трава за-шуршала под их животами. Кабы сам не видел, то ни за что бы не поверил, что с виду неуклюжие медведи так резвы. Пожалуй, их и на лошади не догонишь. Медвежата катились в траве, как колобки, а их мать скакала- ныряла, как по волнам. По неглубокой ложбинке медведи убежали в лес, как раз туда, где я собирал грибы. Но грибы и землянику в этих местах я собираю уже не первый год, а зверь чуток, и наверняка, за все это время медведи видели меня, наблюдали за мной, по достоинству оценили и стали уважать. И возможно, поэтому они мне ни разу не помешали. Вот и сегодня они вышли порезвиться на дорогу, чтобы не мешать мне, но как только я появился на дороге, они вернулись к себе домой. Я помахал рукой в ту сторону, куда убежали мишки: «Спасибо, друзья!»- и поехал дальше. Улов

В тот год за рекой Кувой на месте давно вымершей деревни было много черемухи. Я приехал за ней на мотоцикле и в двадцати шагах от берега забрался с бидончиком на развесистый куст черемухи. Но едва начал собирать, какие-то странные звуки донеслись снизу, частые-частые всплески и шлепанье. Я глянул вниз. Прямо под черемухой, в тени ее густых ветвей что-то колыхалось и слегка поблескивало. Спускаюсь вниз. Это «что-то» оказалось маленькой лужицей, а в ней щука с щурятами! Их было семеро: полуметровая щука и шестеро, каждый в три раза короче своей матери, щурят. Глядя на них, я никак не мог понять, как рыбы оказались в луже под черемухой в двадцати метрах от берега реки. Одно было ясно: рыбы медленно погибают. Их надо спасать. Мама-щука лежала ничком в самой глубокой части лужи, но ее спина торчала уже выше воды. А вокруг нее беззаботно резвились-плескались еще маленькие глупые щурята. Когда я наклонился над лужей, щука слабо пошевелилась, словно давая знать мне, что она еще живая. Я сгреб руками мальков и понес их к ре-ке. Опустив руки в воду, разжимаю их. Щучьи детки прыснули врассыпную - только и видел их. Затем я бережно и с опаской по-нес саму щуку к реке, зная, что у щуки острые зубы, и она может вцепиться мертвой хваткой. Но щука, словно понимая, что ее спасают, а не на уху несут, не сопротивлялась, была смиренно тиха. В реку я ее опустил головой вперед и слегка подтолкнул - плыви, живи. Но щука не уплыла. Она развернулась и подплыла обратно. Подняв голову, рыба посмотрела мне прямо в глаза. От ее глубокого, осмысленного благодарного взгляда у меня прошли мурашки по спине, сразу вспомнилось, как в сказках щуки заговаривают человеческим голосом. Неужели заговорит? Но я гоню эту мысль прочь - пусть лучше останется сказка! А щуке сказал: «Плыви, милая, плыви. Живи да радуйся, а у меня все, что нужно мне, уже есть, ничего мне от тебя не надо. Будь здорова!». И щука молча, не спеша отплыла. Она была дома. И спешить ей было некуда.
Потом как-то эту историю я поведал, похвастался знакомому рыбаку. Он не одобрил: «Ну и дурак! Такой улов отпустил!». А я и не жалею. Галки

Начинался серенький, мокрый апрельский денек. Выходной. Я пришел на смену в детский садик, где работал сторожем. Как только вошел в калитку, с крыши здания послышался печальный вскрик галки: «Чав!». Поднимаю голову: мокрая, нахохлившаяся птица одиноко сидит на широкой вентиляционной трубе. «Чав!- еще печальнее повторила она, глядя на меня. Птица явно просила о помощи. Я пригляделся: в чем и как помочь галке? Но так ничего и не заметил. «Вот приму смену и займусь тобой»,- решаю я. А когда, приняв смену, остался один в тиши пустого здания, мое внимание привлекли едва уловимые, странные шорохи. Прислушиваясь, я обошел весь первый этаж, но ничего не обнаружил. Поднимаюсь на второй этаж – непонятные звуки стали ближе. В центре, в самой большой групповой комнате услышал, что шебуршание происходит в стене. А на стене, уже почти под потолком, в ряд выстроились пять вентиляционных лючков, закрытых жестяными задвижками с фигурными отверстиями. «Эй, кто там? Отзовись!». «Тук-тук»- стук клюва об жестяную задвижку с внутренней стороны. Там птица! Упала в вентиляционную трубу и не может обратно выбраться. Сбегал за инструментами в кочегарку и открыл все пять лючков. Отошел на середину комнату. Через минуту в среднем окошке появилась птица, черная галка. Оглядевшись по сторонам, она полетела прямо к окну. Ударившись об окно, она по раме, цепляясь когтями, сползла вниз на подоконник и взлетела обратно к потолку. Я кинулся к окнам и распахнул все три больших окна. А галка кружила под потолком, затем вылетела в среднее окно. Как она полетела! Торжество жизни билось в каждом взмахе ее крыльев. Оно передалось мне теплым чувством удовлетворения: я спас ее! И тут же на ум пришли стихи А.С.Пушкина: Я стал доступен утешенью,
За что на Бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я смог свободу даровать!
А галка тем временем, перелетев чрез игровую площадку, села на еще голой березе на той стороне площадки. Я закрыл окна, лючки в стене и собрал посыпавшийся сверху мусор. Когда вынес мусор,на улице все так же моросил дождик, а на крыше сидели две галки. «Чав»,- спокойно сказала одна галка. «Чав»,- благодарно сказала другая.