Открытие Индии. Часть 2-я

Говоря об Индии, необходимо сказать и о своём внутреннем состоянии. Различия может почувствовать каждый, нужно только знать, на что обращать внимание. Когда ты едешь несколько часов, особенно после бессонной ночи в самолете или аэропорту, неизбежно начинаешь дремать.

Если в эту дрему не сваливаться бесконтрольно, а понаблюдать за своим состоянием, замечаешь следующее:

1. Последние мысли перед засыпанием порождают цепочку образов.

2. Эти образы новые, очень яркие, сочные. Они разворачиваются неожиданным для тебя образом.

3. Ассоциативные цепочки становятся богаче, глубже. 

Грубо говоря, характер сна меняется. Здесь большое значение имеет то, с какой целью ты едешь в Индию. Есть ли у тебя обиды на кого-то, неурегулированные конфликты в прошлом. Чего ты хочешь, вообще? Каковы твои цели на ближайшее и отдаленное будущее? В самом высоком смысле.

Индия – страна очень дружественная к нам, русским. И если ты едешь просто посмотреть на разные диковины, то диковины конечно будут. Однако вместе с яркими впечатлениями будут происходить незаметные изменения в сфере бессознательного. Эти изменения соответствуют твоему текущему состоянию и твоим же тайным желаниям. Всё плохое и всё хорошее усиливается и доходит до своего логического конца. Как в горах...

И потому мы, наблюдая из окон автобуса за проплывающей, пока что мимо нас Индией, настраивались на сердце. Настраивались на ту общую волну доброжелательства, которую мы уже ощутили. Готовились принять будущее таким, какое оно будет (sorry за тавтологию). Удивлялись и радовались тому, что мы всё таки здесь, мы смогли!

Кесэ врикш

Итак, мы прибыли в Наггар. Первую ночь спали, как убитые. Утро встретило нас лучами солнца, пробивающимися сквозь дымку. Долина Кулу оказалась покрыта облаками, но этот покров был легкий, более прозрачный, чем в равнинной части страны. Когда взошло солнце, облака стали подниматься и, постепенно растворяясь, открыли путь свету.
Мы собираемся на террасе, на 4-м этаже. Здесь всего одна комната. Крыша прикрывает большую часть площадки от возможного дождя. Места много, здесь могут собраться все. Тут же, на небольшом столике, стоит газовая плитка, на которой мы готовим еду. 

Вид – совершенно замечательный. С площадки открывается вид на юг и запад долины Кулу. Красивые деревья. Дома. Летают какие-то птицы. Много цветов. И это – конец сентября! Представляю, что здесь бывает весной...

Сегодня у нас — день отдыха. Нужно адаптироваться в местных условиях, посмотреть, где и что находится и, самое главное — сходить в ММТР (Международный Мемориальный трест Рерихов, далее - просто Центр).

Идем вверх по дороге, с левой стороны которой открывается вид на долину Кулу, справа — поросший лесом склон горы. Проходим мимо первых зданий, стоящих на сваях, вбитых в склон горы. Они обрамлены разнообразной растительностью гигантских (по нашим меркам) размеров. Мы привыкли, что в российских городах подрезают тополя и вообще всё, что растет. Поэтому огромные деревья вызывают у нас какой-то детский восторг. Словно мы снова маленькие, а деревья большие...

Проходим мимо зданий, которые оказываются так или иначе «заточены» под туристов. Это многочисленные магазинчики, лавки, кафешки, отели. Они стоят на горном склоне, возвышаясь над дорогой. Красиво оформлены цветами и всякими кустарниками. Сам склон, там, где круто, выложен камнями. По сути он представляет собой каменную стену с дырками для стока воды. Понимаем, откуда ощущение внутреннего тепла. Здесь все горы так или иначе несут прикосновение человеческих рук. Люди, когда приспосабливали эту долину для жизни, выравнивали площадки на горных склонах. Землю освобождали от камней и она теперь лежит на участках, где растут фруктовые деревья. Освободившиеся от земли камни пущены на укрепление горных склонов, на формирование дорог, серпантином взбирающихся всё выше и выше. Каждый камешек достали и перенесли туда, где он нужен...

Чтобы иметь возможность что-то купить на местном рынке, приходится менять зеленые американские бумажки на индийские. Стоим у обменного пункта, ждём своей очереди. Пока суд да дело, решаю узнать, что за дерево растет напротив. Оно напоминает громадный тополь, только это не тополь. Листья глянцевито блестят, кора же как у наших лип, только темнее.
Под деревом сидит какой-то дедушка и разговаривает с молодым индусом. Направляюсь к ним, одновременно с умным видом достаю англо-русский разговорник. Дожидаюсь, пока они закончат разговор, обращаюсь почтительно: «Джи». Затем пытаюсь соорудить фразу, что-то типа «The name of this tree?» (“Как называется это дерево»). М-да.., молодой человек сразу отошел в сторону, а старик вообще ничего не понял. Смотрит на меня с любопытством и отчасти с недоумением. Задаю следующий вопрос: «Speak English?»
Отрицательно мотает головой, хотя именно эту фразу он понял. Видно не я первый.
С еще более умным видом достаю разговорник «Русский — хинди». Роюсь в нём и понимаю, что не нахожу нужных слов. Разговорник рассчитан на туристов, которые летят в самолете, стоят на таможне, ходят по магазинам. Там нет слова «дерево». Там вообще нет того, что нужно для душевного общения.
Эх, житие мое! Говорили мне: «Учи язык, учи язык...» Не внял.
Зову Л., объясняю ситуацию. Она сразу обращается к дедушке: «Кес э врикш?» (врикш — дерево, как я мог забыть...). Он отвечает: «Морни». Наступает облегчение, которое проступает на наших лицах. Старик доволен...

Поменяв одну инвалюту на другую, идем дальше. Дорога всё больше походит на сказку. Люди похожи на цыган из моего детства, однако не совсем. Во-первых, здороваются. Не все, конечно, а некоторые. Происходит это так: человек складывает молитвенно руки перед грудью и говорит «Намастэ!» с легким поклоном. Притом это не просто формальное «Здрасте», а радостное приветствие. Отвечаем им тем же.

Во-вторых, цыгане моего детства несли на себе печать страха, который внушили мне взрослые : «Смотри, вот цыганка заберёт!». Здесь же чувство совсем иное. Чаще всего, встречаясь глазами, ощущаешь волну доброжелательства. Открытых людей на порядок больше, чем в России.

Дома с крышами из камня! Тонкие пластинки сланца отколоты (может быть, отпилены) ровными прямоугольниками. Такая крыша не потечет и через 20 лет, лишь бы был наклон. Интересно, как эти камни держатся?
И снова огромные... нет, не деревья — ДРЕВЫ! Лианы, цветы вьюнка, кусты. Шланги и трубки с водой, спускающиеся по склонам, торчащие из земли. Люди пьют эту воду и не боятся.

Стройка. Щебень и тяжелые камни носят на голове! Строят по дешёвому варианту, но прочно. Как я понял, просто делают опалубку и потом заливают бетоном. Пластина за пластиной, с торчащей вверх арматурой на тех местах, где стойки. При заливке перекрытий, последние стоят на многочисленных деревянных подпорках, довольно корявых на вид. Подпорок очень много, они из сучьев деодара, стволов спиленных деревьев, старых досок. Вообще, дерево здесь просто так не пропадает. Опалубку потом тщательно разберут, доски и деревяшки будут использоваться в другом месте повторно.
Сайдингом здесь, как я уже говорил, не увлекаются. Какую-то внешнюю отделку могут позволить себе лишь богатые люди. Там, где это нужно для привлечения туристов — она есть. Naggar Castle, например, выложен плитняком. Большинство же просто ставит стены, делает перекрытия. Как я понял, торчащая из крыш арматура означает, что хозяин строительство не закончил. Вот вырастет сын, сделают еще этаж...

Проходим мимо кафешек, аптек, лавочек с сувенирами. Всё потом, потом! Сейчас нам надо туда, где нас уже ждут.

В Центре Рерихов

Слева видим здание — офис Центра. Останавливаемся. Нужно настроиться на сердце. Мы пришли в святое место. Здесь жили наши Учителя. Мы долго готовились, чтобы попасть сюда. И вот — мы здесь.
Пройдя дальше, сворачиваем влево, за решетчатую дверь. Касса. Покупаем билеты, оплачиваем возможность фото/видеосъёмки, идём к дому Рерихов. По краям дорожки растут цветы. Деревья, как стражи стоят. Дом совсем рядом, он светлый, с балконом по всему периметру 2-го этажа.

Находим куратора. Её зовут — Лариса Вениаминовна Сургина, она здесь работает вместе с мужем — Дмитрием Михайловичем. Знакомимся, теперь уже очно, не по Интернету. Рассказываем, зачем приехали. Намечаем план на сегодня и завтра. Тут же нас знакомят с переводчиком и экскурсоводом, которого зовут Александр. Он ведет нас на экскурсию по усадьбе Рерихов. Первый этаж с южной стороны закрыт для посещения. Открыта только комната, где работают кураторы. С западной же стороны можно пройти в галерею, но мы попадем туда позднее. А сейчас, поднимаясь по лестнице на 2-й этаж, сразу видим портрет Николая Константиновича Рериха. Он как бы встречает нас.

Идем на балкон, опоясывающий весь второй этаж дома, по периметру. Вовнутрь здесь так же проход закрыт. Обстановку внутри дома можно разглядеть через окна, что мы и делаем. И всё же главное - не это. Не реликвии, но... то, что за ними, за предметами. Здесь постоянно присутствует свет. Свет солнца. Свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев. Лучи, пронизывающие пространство. Голоса цикад, ароматы смол. Вокруг дома деодары, магнолии и другие деревья, названия которых мне неведомы.

Этот дом, деревья вокруг него, все пространство наполнены Единым, которое как будто себя не проявляет, но ты знаешь, что оно есть. Индии вообще присуща некая теплота, теплота пространства, похожего на руки матери. А здесь - место, где эта теплота утверждена. Она здесь - суть. Это не чувство центра или тепла, как от печи. Это чувство простое и радостное, зовущее к естеству, сокрытому в сердце.
Мы спускаемся вниз. По дорожке идем к группе статуй, среди которых есть и Гуга-чохан, известный (точнее - известная) нам по картинам Рерихов. Они внутри невысокой железной ограды. Спинами на север, туда, где видна гора М.
Через западные двери мы попадаем внутрь здания. Здесь доступны две комнаты. На стенах висят репродукции картин, фотографии.

Выходим из дома. Через калитку с западной стороны усадьбы, попадаем на лестницу. Спускаемся к месту самадхи Н.К.Рериха. Местом самадхи индусы называют площадку, где происходила кремация (сожжение) тела человека, закончившего земную жизнь.

Надпись на камне сделанная на хинди: «Тело Махариши Николая Рериха, великого друга Индии, было предано сожжению на сем месте 30-го магхар 2004 года Викрам эры, отвечающего 15 декабря 1947 года. ОМ РАМ»
В нескольких метрах - ещё один камень, под которым захоронена часть праха Девики Рани Рерих.
Деревья и цветы вокруг. Тишина...

После места самадхи идём к Институту Урусвати. Нужно выйти из ограды, подняться вверх по дороге, затем ещё вверх по крутой лестнице. Сначала попадаем на площадку, где расположена летняя сцена. Около нее собрано большое количество камней со всей долины.
На камнях выбиты рельефные изображение живших когда-то людей.
Затем поднимаемся ещё выше по бетонной дорожке. Идём между огромных деодаров и сосен. Время от времени встречаемся взглядами с кем-то из людей, пришедших сюда, как и мы, чтобы прикоснуться к Тайне. Живой интерес, традиционное приветствие «Намастэ!» или “Hello!”. Отвечаем тем же. Всё идёт естественно. Естественны улыбки, открытые взгляды. Естественно желание добра встреченному тобой, нет, не просто человеку... - брату. Сейчас, спустя 4 недели с того дня, стало понятно, что мы ощутили. Атмосфера братства всех живых существ, не только людей. Мы здесь для одной цели...
Когда окончился наш подъём, взорам открылось здание Института. Здесь, много лет назад, была начата работа по сердечному познанию мира. Ведущие ученые планеты были приглашены для того, чтобы создать науку новую, чтобы утвердить новые основы миропонимания. Кризис 30-х годов, предательство Хоршей помешали продолжению исследований, начатых Рерихами. Прогресс замедлился, но полностью остановить процесс освоения новых энергий не может никто...

Продолжение следует

См. также Открытие Индии. Часть 1-я,    Спектакль "Гуси-лебеди" в Индии   ,  Чебурашка по-индийски