«В примитивных верованиях почитание Божества основывалось на страхе. Но страх вызывает ужас и неминуемое негодование. Природа человеческая в сущности своей хранит сознание, что Великое Начало Начал не имеет ничего общего с ужасом. Тот может произносить на своем языке слово Бог, кто может чувствовать к Нему любовь. Только этим вездесущим понятием можно выразить достойное почитание. Ничто на Земле не зажжет огонь сердца, как любовь. Никакая явленная слава несравнима с любовью. Люди не стыдятся выражать гнев и разложение в самых постыдных формах, но священное понятие любви сопровождают смущением и даже насмешками. Человек, дерзнувший выказать любовную преданность, уже оказывается чем-то недостоверным, в этом смущении основных понятий заключается смута мира. Не может сердце человеческое процветать без стремления к Началу Начал, Невыразимому словами, но Ведомому огнем сердца. Так среди нарушенных Основ Мира засветим огни сердца и любви к Самому Высшему. Поймем, что даже наука в своей относительности не закрывает путь к Беспредельности. Среди величия Миров разве можно пребывать в злобе, в убийстве, в предательстве? Только тьма может приютить все позорные преступления! Никакой закон не оправдает злую волю. Страшна злая воля, ибо она уходит во тьму. Но что же среди земных средств может противостоять тьме? Именно огонь любви.»

Мир Огненный, ч.1, 629

Урусвати знает, что мысль человеческая часто бродит вокруг сужденного открытия и не понимает, как прервать этот круг. Люди изучают радиоволны и не представляют себе, что тот же метод применим и к мыслеволнам. Ученые знают о магнитных бурях, но те же рассуждения применимы к психическим бурям. Люди изучают нервную систему, но не мыслят о тонких энергиях. Иногда найденное стоит у самого входа к сужденному, но последний рычаг остается не примененным. Тот, кто не желает приблизиться к расширению сознания, тот долго будет кружить по безвыходному кругу.

Мы любим некий народ, ибо он менее других замкнут в тесный круг. Урусвати правильно понимает, что искание справедливости и стремление к служению делают народ подвижным. Такой народ уже близится к продвижению. Пусть осуждают его за многие несовершенства, в таких несовершенствах заключается возможность. Хуже нет совершенного шарика, бегающего по замкнутому кругу.

Народ учится на невзгодах. В истории человечества нет преуспеяний в спокойных периодах. Каждый народ-победитель умеет быть и подвижным. Мысль такого народа открыта к новым смелым нахождениям. Суровость обихода направит народ в будущее. Радостно помочь там, где и среди бедности растет стремление к служению.

Мыслитель заботился о движении народа: «Пусть учатся в движении, так легче найти ритм».

Живая Этика, Братство, ч.2, Надземное, 582

«Спросят: «Кто дал вам право дерзать?» Скажите: «Дерзаем по праву эволюции. Право эволюции начертано пламенем в сердцах наших. Истину непреложности восхождения никто не отнимет. Перед толпами и в одиночестве одинаково мы знаем наше неотъемлемое право. Можем утверждать, что только слепой не видит направления эволюции. Когда же четко обозначена дверь знания, то не трудно устремиться из тьмы».

Дерзания! Разве можно понимать их как неслыханный подвиг? Разве дерзания не будут трапезой каждого дня и одеждой каждого помысла? Стены темницы разве не станут прозрачными? И разве не растворится печать тайного письма для дерзающего?

Советуя дерзания, Мы предлагаем путь легчайший. Сердце знает истину этого пути. Нельзя указать сейчас другой путь.

Явите дерзания!»

Живая Этика, Знаки Агни Йоги, 49