Джонатан КимельдфельдВот небольшая подборка материалов о нём, а также его рассказы.
П.С. Михайлов
"Мальчик по имени Джонатан"
«Джонатан был прирожденным наставником,
и его любовь проявлялась прежде всего
в стремлении поделиться добытой им правдой
с каждой чайкой...»
Р.Бах. Чайка по имени Джонатан Ливингстон
По странному стечению обстоятельств судьба московского мальчика Джонатана Кимельфельда, которого родители назвали в честь героя известной повести-притчи Р. Баха, оказалась созвучной судьбе Джонатана-Чайки.
Справедливость – вот то чувство, которое присуще ему изначально. Впервые мальчик остро осознал его, когда ему исполнился ровно год. Родители, боясь, что малютка может обжечься, задули за него свечу на праздничном торте. От такой страшной несправедливости годовалый именинник горько заплакал и мать с отцом долго не могли успокоить малыша. Память об этом событии до сих пор хранится в семейном фотоальбоме. Чуть позже маленький Джоник вновь поразит их своим поступком. Случайно сломав игрушку, он придет и скажет: «Мама, я сломал машинку и пошел в угол. Я достоин угла». На все уговоры выйти из места наказания Джонатан отвечал одно: «Я выйду, когда посчитаю нужным». Спорить с такими аргументами было невозможно.
Что такое истина и справедливость? В чем смысл нашего существования? Почему мир взрослых так несовершенен и несправедлив?». Эти совсем не детские философские вопросы стали волновать Джонатана с самого раннего возраста. В поисках ответов он с 4 лет стал читать Библию, которая стала его любимой книгой, познакомился с Каббалой, учением Конфуция, заинтересовался Кораном и Учением Будды. Постигая смысл прочитанного, размышлял. Свои выводы мальчик записывает в форме удивительных рассказов, стихов и притч, поражающих безупречным литературным стилем, глубиной и философской зрелостью выводов, высоким нравственным содержанием. Всех, кто познакомился с творениями 12-летнего писателя, не покидает ощущение космичности его знаний. Словно в его коротких литературных произведениях автора в сжатой форме кристаллизовалась древняя Мудрость, принесенная из глубины веков.
От поцелуя небес
Хочется долго молчать.
Падают тихо слова
Теплой слезой,
На сухую траву
В пять лет Джонатан напишет первый свой рассказ. Литературным дебютом станет рассказ «Ти» про инопланетянина с планеты Нептун. Уже тогда устами маленького нептунянина Джонатан высказал свое отношение к тому мрачному существованию, в которое превратили свою жизнь люди в погоне за мнимыми материальными ценностями. Печальным итогом такой жизни стала утрата истинных сокровищ духа: милосердия, сострадания и любви к ближнему.
«...Мы, нептуняне, видим не глазами, а сердцем. Земляне тоже это умеют, но не хотят, потому что для них видеть сердцем очень больно. Многие москвичи слишком сосредоточены только на добывании еды и одежды, они как глупые маленькие животные бегут к плошке с кормом, налетая, наступая друг на друга, причиняя боль себе и другим. Поэтому они так несчастны. На Нептуне мы помогаем друг другу. У нас действует главный закон - мало слов и больше добрых дел. Ведь одно доброе дело заменит миллионы слов! < ...> Есть земляне видящие сердцем, мало говорящие и делающие очень много доброго. Только поэтому существует ещё ваша планета. Вам надо не бояться видеть сердцем».
В самом Джонатане сердечность и сострадание выражены с необычайной силой. Он знает о жизненных трудностях, с которыми миллионы детей сталкиваются в современной России, чутко реагирует на каждую несправедливость и грубость, особенно проявленные в отношении детей. И как ребенок, и как старший друг, и как наставник Джонатан использует любую возможность, чтобы помочь своим маленьким согражданам в их бедах не только словами, но и поступками. Ему близки известные строки Константина Симонова:
Чужого горя не бывает,
Кто это признавать боится,
Тот сам, наверное, убивает
Или готовится в убийцы
Острой болью отзовется в сердце 8-летнего Джоника трагедия в Беслане. Мальчик не сможет забыть наполненного ужасом, тоской и обреченностью взгляда маленькой девочки, спасенной от террористов. Увидев ее по телевизору, Джонатан с мамой найдут адрес Дианы Аликовой. На протяжении года он будет помогать Диане и ее родным оправиться от страшных воспоминаний, найдет для них слова утешения и поддержки, общаясь по бесплатной телефонной линии «Дети Беслана», будет писать Диане ободряющие письма, посылать свои скромные детские накопления и любимые мягкие игрушки. Все случившееся он опишет после в своем рассказе «Пока не поздно!». Через год, в 2005 году, с этим рассказом под названием «Остановите гоблина!» Джонатан Кимельфельд будет признан самым юным лауреатом III Московского конкурса молодых журналистов и получит специальный диплом «За мудрость сердца».
Позже он посвятит Диане следующие строки:
Хрупкая девочка-цветок,
Среди коричневых взрывов смерти.
Ангел обнял тебя крыльями.
Пусть будет благословенен твой Путь,
Святая Диана.
Тема защиты детей от равнодушия и бессердечности взрослых для Джонатана Кимельфельда ,пожалуй, главная. Будучи еще сам ребенком, он видит в жизни то, к чему мы, взрослые, привыкли и, занятые своими будничными заботами, перестали замечать – трагическое положение детей, лишенных родительской ласки и любви. Обреченных при живых родителях на одинокое существование в нашем неприветливом и таком бездушном мире взрослых, занятых своими заботами о хлебе насущном, утерявших способность «видеть сердцем». «Почему не дано понять взрослым, что дети вырастут, глаза их перестанут быть доверчивыми и добродушными. И если не прописать срочный курс лечения родительской любовью, то в глазах выросших детей поселяется холодная жестокость и обжигающая ненависть, а с ними придут страшные преступления».
Чтобы иметь возможность быть услышанным, Джонатан решил и дальше участвовать в литературных конкурсах. Его статьи напечатаны в целом ряде изданий. В 2006 году он повторно становится лауреатом конкурса молодых журналистов «Ступень к успеху» за лучшую работу на тему «Наперекор судьбе» (рассказ «Папа. Мы встретимся снова!»).
В том же году на общероссийский конкурс «Права человека глазами ребенка» Джонатан представит рассказ «Дети SOS!», в котором, в частности, напишет: «Со своими умозаключениями пришёл я совсем к не весёлому и даже трагическому выводу. Смута и Большая Беда в государстве Российском, и от того Большая, что Беда Детская. <...> Представилась бы возможность, я громко заявил нашему Президенту и Думе: «Нужно немедленно создавать Государственную Национальную программу спасения Детей! И не надо умалчивать. Всё еще серьезнее, чем кажется. Нам, детям, виднее! Спасите наши души!». Работа Джонатана настолько потрясла организаторов конкурса своей правдивостью, что юный автор не только стал лауреатом, но и получил благодарственное письмо от уполномоченного по правам человека РФ Владимира Лукина. Говорят, что мэр Москвы после прочтения «Дети SOS!» выступил с инициативой объявить 2007 год годом Ребенка в Москве. Кто знает, может быть, это и так. Только больше во всевозможных детских конкурсах и программах Джонатан решил не участвовать, осознав, что дети, как правило, используются организаторами в качестве беспроигрышной рекламы. Из своего жизненного опыта он уже узнал, что за обещаниями и уверениями в помощи стоят зачастую только красочные фантики слов. И что дела человеческие сильно расходятся со словами.
Оно так изменяется легко
Так неожиданно меняет цвет и запах
Коварное существо
Что называют – обещанье человека.
Нет, Джонатан не замкнулся в себе от осознания этой грустной истины. К этому моменту жизнь уже научила его ценить действительность дороже любой привлекательной очевидности. С пяти лет ему вместе с мамой было предназначено Судьбой проходить через тяжелые жизненные испытания, через равнодушие и несправедливость взрослых, через непонимание сверстников, через предательство тех, кого считал друзьями.
Однако недоверию и подозрительности не поселились в его благородном сердце. Оно осталось таким же открытым и любящим, как и раньше. Только глаза стали серьезнее и задумчивее. В трудные минуты, утешая маму, он любит повторять: «Я — мужчина. Я все выдержу. Я – воин Света». Одна из его любимых книг - «Воин Света» П. Коэльо всегда рядом с ним.
Джонатан Кимельфельд стал в 2007 году стипендиатом Благотворительного Фонда имени Е.И. Рерих.Своим оружием в борьбе с несправедливостью и несовершенством этого мира он избрал слово.
Джонатан Кимельдфельд.
САНЬКА
Они часто приходят вдвоём на спортивную площадку нашего двора. Два брата. Старший Дима и маленький шестилетний Санька. Одиннадцатилетний Дима не по-детски усаживает Саньку на ближайшую лавочку и бежит играть в футбол. Стоя на воротах или бегая за мячом, он часто бросает заботливый и тревожный взгляд на младшего брата. Санька улыбается во весь рот, болтает весело ногами. Ему хорошо. Солнце дарит Саньке свои поцелуи, ветер нежно ласкает светло-русые волосы на макушке. Дети вокруг бегают, скачут, прыгают. Взрослые быстро проходят по своим всегда важным делам, а Санька рад, всегда рад. Потому что дышит, потому что живёт, может слышать задорное чириканье воробьёв и видеть причудливо искривлённые ветви старых тополей и сидящих на них кумушек-ворон. И над всем этим нескончаемый лазурный океан Неба. Саньке предназначена такая судьба. Он инвалид детства. Что-то случилось с его головным мозгом, он отстаёт в своём развитии. Санька почти не говорит, а то, что пытается произносить, понять почти невозможно. Но улыбка его осмысленна, как будто он пытается общаться с окружающим его жёстким и жестоким миром именно ей. Он улыбается, и его лабродоритовые глаза молвят: «Да, я такой! Я радуюсь миру! Принимайте меня таким! Любите меня таким!» Он пытается привлечь к себе внимание и громко кричит от избытка через край рвущихся чувств. Что очень нервирует и раздражает мам, прогуливающихся рядом со своими маленькими детьми. Слышится шипященедоброе: «Ну надо же, что за мать. Ведь он же совсем идиот. Неужели нельзя было сдать в интернат?» При этом они затягивают сигареты, выдыхая зловонный воздух почти в личики своим чадам. А Санька улыбается и кивает головой, ведь он не понимает, о чём они судачат, безгранично рад хоть такому вниманию.
Дима выбегает со спортивной площадки и пересаживает Саньку на другую лавочку.
А я в своём воображении низко кланяюсь Санькиной маме (хотя не знаю её) за то, что не бросила сынишку в холодные государственные руки, за то, что Санька знает запах своего дома и вкус пирогов, испечённых мамиными руками. Я для таких матерей придумал бы медаль «За материнское мужество». Старший брат защищает Саньку от более омерзительной злобы и неприязни — детской. В шестилетнего мальчика плевками летят слова: «Опять пришёл урод! Уходи отсюда, придурок!» При этом обязательно толкают, щипают. Будто получают наслаждение, причиняя боль. Неужели вам, сильным и здоровым, «благополучным» и закормленным сложно понять, что не вина эта Санькина, неужели вас не учили не обижать слабых, а тем более глумиться над ними. Ведь и вы, дорогие мои ровесники, не защищены от Господина Рока, который может превратить вашу красоту в безобразность, силу— в немощность, наглую улыбку — в заискивающий взгляд. И что тогда? Есть истина, закон, формула бытия: не поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой!
Наверное, не просто так приходят в мир такие Саньки. Их посылают специально для нас, более сильных, умных, красивых, чтобы они служили зеркалами для наших сердец, наших поступков. И нельзя отвернуться, просто надо помогать, чем можешь. Ласково поговорить, посидеть рядом, погладить по голове, рассказать добрую сказку.
А ещё я проникся глубоким уважением к Диме. В его недетском лице столько мужественности и воли, и огромная преданность и любовь к своему необычному брату. Я восхищаюсь его великим смирением и ответственностью за Саньку. И он не боится и не стыдится её.
Смеркается. Спортивная площадка пустеет. Дима осторожно берёт за руку Саньку, и они медленно бредут домой. Я заметил, что Санька любит надувать воздушные шарики, завтра постараюсь подарить ему огромный синий шар.
***
"Мы сидим, смотрим фильм шведского режиссера Лукаса Мудиссона «Лиля навсегда». Я и мой приятель Иван с четвертого этажа смотрим на экран, где разворачиваются жесткие и жестокие события, бьющие в сердце своей правдивостью. В конце фильма, чтобы не заплакать, сжимаем кулаки. А потом долго молчим, размышляя каждый о своем, и чувствуем острую незащищенность.
Вдруг Иван резко поворачивается ко мне и с внутренним надрывом, будто кровоточит душа, начинает свой рассказ, тихо и четко проговаривая слова, словно цепляясь за каждую букву, как за спасительный пояс.
Иван живет с дедушкой и его женой, мама тихо погибает от водки в деревне недалеко от Клина, отец уже закончил свою земную жизнь, отравив ее алкоголем. В деревне работы нет.
Местные жители живут плохо, бедно. Денег нет на корм для скота, на семена, иногда даже на хлеб. Многие пьют. Мужчины, у которых есть машины, занимаются перевозом немногочисленных пассажиров от станции в соседние деревни и поселки, совсем недорого, за 30–50 рублей. А женщины, в том числе совсем девчонки, выходят на Рижскую трассу.
Иван резко и горько спросил меня: «Ты понял, зачем выходят?» Я молча кивнул. Я давно уже все понимаю. Иван вздыхает, передергивая худенькими плечами. «Если бы не тетя Таня, дедушкина жена, пропал бы я, либо спился, либо «папикам» пришлось сдаться, чтобы с голодухи не сдохнуть, а может – уйти в статью беспризорников. А может быть...(он задерживает дыхание, в ярко-голубых глазах появляется холод, будто покрываются они коркой льда). А может быть, покончил с собой, как эти ребята из фильма. Лучше страшный конец, чем такая страшная жизнь. Спасибо тете Тане, приютила, надежду дала. Мы прощаемся без слов, сдержанно, но по-мужски пожимая друг другу руки. Я подумал, еще одно заказанное детство.
Придя домой, долго размышлял, почему эти горести происходят с нами, детьми? Я понял. Насколько мы беззащитны, и слишком много «заказчиков» и обвиняемых вокруг нас. Конечно же.
Можно позволить себе обвинить тех, кому наша детская незащищенность выгодна в прямом смысле. Кто делает на детях и детстве огромные деньги. Совсем не пугаясь того, что замес их финансовых средств происходит на глазах и кровушке детской.
Дети, они доверчивыми бывают до глупости, идут, как под волшебную дудочку Мартина, на посулы и обещания «добреньких дяденек и тетенек», у которых один интерес – корыстный. И вот они уже могут делать что хотят: продавать в рабство, отдавать Проституции, «сажать на иглу», выбор большой, и стричь купоны почти безнаказанно.
Но можно обвинить и многих родителей, являющихся родителями только по свидетельству о рождении (я знаю таких), им все равно. Как питаются их дети, что читают, какие фильмы смотрят, какой жизнью живут. И таких ненужных, нелюбимых, растерянных детей становится все больше и больше. Имеется вина и у государства нашего. И здесь у меня очень много вопросов. Один из них: «Почему детское пособие с нового года всего 150 рублей? Я провел чистый эксперимент со своей черепахой. Не хватает этой суммы в месяц даже на ее кормление. А черепаха всего лишь пресмыкающееся. А не растущий детский организм».
Со своими умозаключениями пришел я к совсем невеселому, и даже трагическому выводу. Смута и Большая Беда в государстве Российском, и от того Большая, что Беда Детская. Давно, очень давно пора кричать на Лобном месте – Дети-SOS! Если всех детей обездоленных и проданных, изнасилованных и брошенных собрать на Красной площади, превратится она в Площадь Черную от почерневших детских судеб.
Представилась бы возможность, я громко заявил нашему президенту и Думе: «Нужно немедленно создавать Государственную национальную программу спасения Детей! И не надо умалчивать. Все гораздо серьезнее, чем кажется. Нам, детям, виднее! Спасите наши души!»
***
Бежим...
"Бежим, мчимся, устремляемся. Время сжалось, его не хватает, мало, очень мало. Хрустальный воздух от первых морозов. Остановись. Вздохни. Когда? Необходимо бежать, лететь, ехать, перемещаться. Осеннее Солнце, цвета горчицы, пытается подарить чуть теплые лучи, согреть, окутывая ими. Отмахиваемся, некогда. Вскачь за автобусом, троллейбусом, маршруткой. Опаздываем. Обнаженные ветви деревьев сформировали фантастические узоры, на одной из веток три рубиновых яблока. Просто красиво. Посмотри. Времени нет. Бежим. Влетаем в «Рамстор, «Ашан», «Пятерочку» за хлебом, молоком, кефиром, курицей, творогом. А в магазине под потолком летает забавный серый воробей. Приветствуя нас, чирикает. Улыбнулись. Звонок мобильного телефона. Срочно. Бежим. Время полнолуния. Ночное светило красуется на сапфировом виссоне неба, радужный нимб вокруг. Остановись, притормози. Прекрасно! Нет времени, бежим. Смотри под ноги. Не упасть, не поскользнуться, не споткнуться. Лужи покрылись первым льдом. Неповторимые орнаменты рисует ваятель природа. Каждая лужа – картина. Взгляни. Восхитись! Бежим, наступаем ботинками, сапогами, кроссовками. Брызги летят, чертыхаемся, джинсы в пятнах. Спешим.
Остановись. Прислушиваемся. Услышали. Курс доллара – важно, цены на нефть – важнее, прогноз погоды – суперважно! Бежим.
Маленькая девочка кормит голубей, смеется. Нахальные птицы наскакивают друг на друга, вырывая кусок побольше. Воркуют. Избалованные, упитанные. Пробегаем мимо. Работ, школа, университет. Не опоздать, прибыть по расписанию.
Открытое окно. Звуки фортепиано. Кто-то играет Шопена. Музыка струится умиротворяющим потоком. Остановись. Слушаем. Болезненный толчок в плечо. Он не слышит. В ушах наушники. «Чего встал? Вперед. Бежим». На небе – облака-гиганты. Можно увидеть семейство зверушек: бегемотики, хрюши, львы, быки.
Под небом голубым
Есть город золотой
С прозрачными воротами
И яркою звездой...
Вспомнили на миг и бежим. Уроки, тренировки, деловые встречи, зачеты, контрольные, дипломы. Быстрее, быстрее. Не хуже, чем у других, не хуже, чем другие. Времени мало. Остановилось, и не заметили. Но мы бежим. Привыкли."
2008 г. (12 лет)
***
Посланец
"Совсем недалеко от Северного полярного круга, на полуострове Таймыр, раскинул свои дома и улицы город Норильск - великий Трудяга и Кормилец. У города сказочный герб, на котором изображен белый мишка с поднятыми лапами, в них он держит ключ, наверное, от Заветной Двери. История, произошедшая с маленьким норильчанином, тоже немного сказочная, только совсем чуть-чуть. Живет этот мальчик на самой длинной улице Норильска - Талнахской. Зовут его Данилка, проживает он с мамой и папой, а также кошкой Маней, большой пушистости. Папа работает на горно-металлургическом комбинате, а мама - в детском садике воспитателем. Данилка любит фантазировать и мечтать.
В мае и июне, когда 67 суток подряд стоит полярный день, и свет абрикосового солнца радует все живущее, Данилка счастлив! Он много играет в футбол, прыгает, бегает, приветствуя не ¬уходящее солнышко, и сам становится немного похожим на солнечного зайчика. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. И вот наступает долгая-долгая полярная ночь. Кажется, будто громадная летучая мышь придавила землю своими черными перепончатыми крыльями. Данилку покидает веселье, и на его место приходят грусть и меланхолия. Мороз на улице - минус 56, с кошкой Маней играть почему-то не хочется. Кактусы, которые мальчик выращивал с таким трудом, начинают чахнуть. И убегает Данилка в свои мечты, все время призывая Мисс Разочарование: «Ну зачем и за что я родился именно в этом городе? Почему не в Москве или, лучше всего, в жарких краях, на берегу океана, где много солнца и короткие бархатистые ночи! Можно строить каждый день крепости из мокрого песка, убегать от приливов и увидеть стан играющих фламинго».
Тянули и звали вдаль его фантазии. Собрал Данилка в школьный рюкзак пачку печенья «Юбилейное», термос с горячим чаем и решился покинуть свой город. А так как денег у него не было, пришлось ему идти пешком. Шел он, шел, а Норильск, казалось, не хотел отпускать его, оберегая от глупости и гибели. Набрасывался сильным ветром на маленькое тело, вонзал свои ледяные клыки мороз, снежные пчелы жалили лицо, а под ноги маленькими белыми медвежатами бросалась пурга, удерживая мальчика от дальнейших неразумных шагов.
Данилка стал уставать, он уже плохо ощущал свои конечности, очень хотелось спать. Он ушел достаточно далеко, ему хотелось вернуться к маме, папе, плюшевому боку кошки Мани, теплой батарее. Но упрямство валаамовой ослицы было сильнее здравомыслия, и он продолжал путь. Очередной порыв ветра сбил мальчика с ног, и подниматься ему больше не хотелось. Снег уже совсем не представлялся холодным, а ветер как будто напевал колыбельную песню. Внезапно рядом с собой, сквозь почти закрытые глаза, он увидел странного человека.
Тот был очень высок, в удивительных развевающихся и светящихся одеждах. Он стоял рядом с мальчиком и произнес отчетливо и громко: «Даниил, поднимись, неразумный отрок!» От звука этого голоса Данилка вскочил, ему стало очень тепло. От незнакомца исходила необъяснимая сила любви и сострадания. «Кто вы?» - робко спросил мальчик. «Я - Посланец. Мы долго наблюдали за тобой из Небесной Канцелярии. Ты добрый, хороший мальчик. Стало нам очень жаль тебя, замерзающего из-за собственного неразумения». Данилка возмутился. «Почему неразумения? Мне просто хотелось покинуть эти холодные и темные места!»
Мужчина нахмурил брови: «Я послан объяснить тебе многое и многое показать. Но конечный выбор всегда остается за тобой! Ты сетуешь на то, что родился в Норильске, а многие хотели бы оказаться на твоем месте. Поверь мне, многие мальчики и девочки сожалеют, что они родились, например, в Сочи или в Москве, Казани или Владикавказе, в этом ты не одинок. Но помни, у каждого своя доля в этом мире! Не случайно люди рождаются в тех или других местах. Есть такая народная мудрость: «Где родился, там и пригодился!» Но иногда люди, как им кажется, хотят изменить свою жизнь к лучшему. Уходят, убегают, уезжают из своих городов, деревень, поселков, и очень часто ничего хорошего из это¬го не получается, так как есть жесткий Космический закон: «Изменишь место - изменишь судьбу!» Вот и ты чуть не погиб, оставив свой город». Данилка молча сопел, осознавая правоту Посланца.
«Давай полетим с тобой, я покажу тебе то, что ты так хотел увидеть!» Посланец поднял мальчика, и почти в то же мгновение они оказались над другим городом. Ярко светило остывающее декабрьское солнце, отражаясь в золотых куполах церквей и больших зеркальных витринах. Данилка увидел острые верхушки кремлевских башен, гордо смотрящих в небо, пряничный домик Исторического музея, серебряную ленту Москвы-реки. Он радостно вскрикнул: «Москва, Москва! Какая она красивая!» Посланник вздохнул: «Давай спустимся пониже, мой мальчик».
Перед глазами Данилки заскользили полосы автомагистралей, забитые фыркающими сердитыми машинами, извергающими из своей утробы выхлопные газы, бегущие по тротуарам москвичи. Создавалось впечатление, что они все куда-то ужасно опаздывают, обгоняя, наталкиваясь друг на друга в сумятице улиц, мчатся дальше. Почти каждый держит в руке мобильный телефон, можно подумать, приклеенный к уху. Люди громко разговаривают по телефонам, что-то кричат, активно жестикулируя руками, и чудится, что они общаются с собственными галлюцинациями. Все смешалось: люди, машины, машины, люди. Воздух пронизан тяжелыми запахами сожженного бензина, жарящихся кур-гриль, гниющих фруктов, подгорелых пирожков. Данилка закашлялся, и вспомнил он своих сильных и степенных норильчан, и зародилась в его сердце маленькая клеточка тоски по родному городу. Посланец, наверное, подслушал его мысли и, иронично улыбнувшись, сказал: «Да, Даниил, Север делает людей чище и сильнее. На морозе капельки воды превращаются в кристаллики льда. Так и Север кристаллизует характеры людей, они становятся более твердыми, менее суетливыми. И смотреть на таких людей приятнее, не правда ли, мой друг?.. Летим!» - крикнул Посланец.
Вновь в один миг они оказались уже над Океаном. Грязно-зеленые громадины-волны налетали друг на друга. Брызги водяными взрывами летели вверх. Стоял жуткий оглушающий шум. Казалось, что гигантское морское чудовище изрыгает устрашающие звуки. От непрерывно раскачивающихся волн у Данилки закружилась голова. «Летим дальше!» - попросил он Посланца. И вот уже мальчик и Посланец над Великой пустыней, разметавшей свои песчаные барханы за горизонт. Выгоревшее, почти белое небо и злое жаркое солнце, ударяющее своими лучами-копьями.
Жара плюс 50, вязкая, иссушающая, не дающая покоя, а только тревогу и жажду. Данилке невыносимо захотелось пить. Губы хватали расплавленный воздух, было ощущение, что он глотает песок Великой пустыни. И вспомнил он с тоской речку Норилку, белые сугробы-великаны и летящий с неба лохматый снег. Данилке так захотелось ловить пересохшим ртом ледяные шарики, что он почти заплакал. Посланец посмотрел на него, все понял и покрепче прижал к себе. Последнее, что увидел Данилка, было небольшое племя берберов, медленно бредущих по пустыне в поисках воды.
И вдруг яркой зеленью вспыхнули перед глазами мальчика тропические заросли. Пальмы раскачивали листья-пальцы, лианы создавали своими стеблями на земле причудливые узоры. Благоухали розовыми цветами банановые деревья. Разноцветные смешные попугаи скакали по веткам кустов, издавая истошно-крикливые звуки. Все радовало глаз, только не дурманящий воздух, который был слишком влажным и с большим трудом проникал в легкие. Тоска по родному Норильску окончательно выросла и созрела в Данилкином сердце. Он крикнул Посланцу: «Все! Я устал, с меня достаточно. Я хочу домой!»
В ту же секунду их окружила Полярная Ночь, а в небе лучилось Северное Сияние. Посланец произнес: «Смотри, это Божественное чудо, маленькое окошечко в Верхний Мир. Множество фей стоят с разноцветными фонариками, покачивая ими. Я знаю сотни мальчиков и девочек, которые очень хотят увидеть это Торжество Князя Севера, но, увы, они родились в других местах. В порывах ветра можно услышать прекраснейшие фуги. Их исполняет для тебя Галактический Органист. Поверь мне, совсем не случайно Властелин Мира, опустив свою ладонь, бросил горстью в землю Норильска Никель, Кобальт и Медь. Даниил, я всего лишь Посланец из Небесной Канцелярии, который может выполнить только один приказ. Тебе дано намного больше! Ты тоже послан в этот город, на эту удивительную, благословенную и благородную землю. И ты сам убедился, что нет ничего замечательнее сдержанной красоты Его Величества Севера! Закрой глаза. Я благословляю тебя, иди домой!».
Данилка зажмурился. В воздухе пронеслись запахи чемерицы, аконита, герани, борщевика. Мальчик открыл глаза и увидел себя в собственной кровати, и в ногах урчала сонную песенку кош¬ка Маня, а с кухни доносился запах жарящихся блинчиков. Данилка спрыгнул с постели и посмотрел в окно. По-прежнему стояла полярная ночь, но теперь она не казалась мальчику такой угнетающей. Чудилось, что ночь темно-синей парчой ласково прикрыла город. Ветер, играя, бросал снежинки, и они веселыми молекулами барахтались в воздухе. Город, спокойный и строгий, звал беречь его, любить и защищать. Данилка проговорил: «Норильск! Норильск!» Будто эхо набатного колокола новгородского вече звучало в этих слогах. Мальчика переполняли гордость и благодарность. Это просто замечательно, что он Норильчанин!!! И он вприпрыжку побежал на кухню. Маленький посланник в большом северном городе."
9 лет
***
Белый Павлин
"В одном из зоопарков проживал Белый Павлин. Он там жил не один, а со своими сородичами, павлинами и павлинихами, только вот не белыми, а разноцветными, собравшими в своем оперении все цвета радуги. Разноцветные павлины чурались Белого Павлина, совсем с ним не общались, отгоняли от кормушки, а иногда норовили и клюнуть побольнее.
Белый Павлин с печатью древней печали в глазах изо дня в день ходил по вольеру, понурив голову и опустив хвост. Подружек, белых павлиних, у него тоже не было — директору зоопарка не хватило денег, чтобы их приобрести, и бедному Белому Павлину не перед кем было распустить хвост. Нрава он был спокойного и очень дружелюбного, даже пытался сблизиться со своими соседями, разноцветными павлинами, ведь жизнь в неволе и так нелегка, а тут еще и цвет перьев его подвел. Белый Павлин был смущен этим и все ниже опускал голову.
Люди, приходившие в зоопарк посмотреть на павлинов и сфотографировать их, конечно же, все свое внимание уделяли разноцветным. Они кричали: «Павлины, павлины, распустите хвосты!» И тщеславные самовлюбленные павлины раскрывали многоцветные веера своих хвостов. Каждый из павлинов думал, что его хвост самый замечательный и исключительный. Стараясь изо всех сил, павлины поворачивались к направленным на них камерам, играя роль фотомоделей. Белый Павлин с нескрываемым восхищением смотрел на радужные хвосты своих родственников, сердце его замирало от восторга, и он зажмуривал глаза, потом он смотрел на свой опущенный хвост и тихо вздыхал. Люди, глядевшие на него, переговаривались: «Какой он странный, некрасивый. Зачем зоопарку нужно было тратить деньги налогоплательщиков на такую птицу?» А одна маленькая девочка однажды сказала: «Я думаю, этого павлина помыли некачественным мылом, все краски с него стекли, поэтому он такой белый и грустный, хвост не распускает, показывать нечего!»
Так и жил Белый Павлин, стойко перенося насмешки и оскорбления, неволю и скудную пищу. Спокойным и умиротворенным он становился только ночью, когда зоопарк закрывали, его соседи по клетке засыпали, а он смотрел на Небо. Оно казалось ему великим сказочным чудом, фантастической поляной, на которой постепенно, когда звезда по имени Солнце медленно уплывала за горизонт, распускались звездные цветы. Белому Павлину они казались роскошными, и ему думалось, что там, высоко в Небе, тоже живут Белые Павлины, и им там весело и замечательно.
Как-то он засмотрелся на осеребренное звездами Небо, и вдруг увидел падающую звезду. Белый Павлин был заворожен этим полетом, ему грезилось, будто Небо, желая утешить его, подарило ему один из своих цветков. Он подумал, что если эта звезда упала именно для него, не так уж он и плох, ведь не многим павлинам случалось видеть такое.
Следующий день был выходным у людей. С утра в зоопарке толпилось очень много народа, да и денек выдался пригожий. Белый Павлин по-прежнему отчужденно наблюдал за взрослыми и детьми. Внезапно его охватило незнакомое щемящее чувство, сердце его переполнилось любовью ко всему Миру, он хотел всех любить и всех простить, всем помогать, и всех утешать, хотя прекрасно осознавал, что он всего-навсего Белый Павлин. Он поднял свой хвост и распустил его. И услышал возгласы: «Смотрите, смотрите!» Наступила тишина. Люди, замерев, смотрели на него, а его соседи, цветные павлины, расступились с испугом и благоговением. Внезапно все пришло в движение, люди схватили камеры и мобильные телефоны и стали снимать Белого Павлина. Молодая женщина, стоявшая рядом с клеткой, даже заплакала и, утирая слезы, шептала: «Боже, какая красота, просто сошедший Ангел, чудо как прекрасен. Вот уж воистину райская птица!» Белый Павлин улыбнулся.
С этого памятного дня он стал часто распускать свой хвост. Он понял, что дарит Красоту, и был рад этому, ведь это было единственное, что он мог подарить. Гордыня обошла его стороной. Он остался добрым и скромным, хотя посетители зоопарка приходили посмотреть только на него и часто бросали в клетку домашнее печенье и орехи. Но Белый Павлин делился со своими братьями, цветными павлинами. Белый Павлин понимал, что своей красотой обязан только Небу, которое поддержало его в минуту душевной слабости и подарило падающую Звезду."
13 лет
***
Дисфункция совести
Бесславие измыслил ты для твоего дома
истребляя многие народы, согрешил
против души своей. Горе, строящему
город на крови...»
Пророк Аввакум (10:12)
« Промолчи, попадёшь в палачи...»
А. Галич
"Изредка ко мне приходит Сон. Изгородь из колючей проволоки, а за ней много людей в полосатых одеждах, с номерами на карманах курток. Мужчины, дети, женщины. Исхудавшие лица цвета пепла. Запавшие глаза, устремлённые на меня: карие, голубые, серые, зелёные, синие. Взгляд этих глаз отрешённый и пронизывающий одновременно, а позади этих людей жуткая труба крематория, но вместо дыма из неё в небо вырываются плеяды золотых звёзд. Мне хочется помочь пленникам, я бегу к ним с протянутыми руками и... просыпаюсь.
Был обычный день, когда Зима ещё борется с весной. День капризничал, строил гримасы. Посылая то жемчужины тёплых солнечных лучей, то взбухшие тучи, изливающиеся картечью дождя. Я шёл из магазина «Детский мир», довольный покупкой, о которой давно мечтал. Вдруг в тени высокого дома, на лавочке заметил женщину преклонного возраста, в бежевом пальто, которая жестами пыталась привлечь внимание к себе, проходивших мимо людей, а они летели мимо, не замечая, или не хотели замечать. Я приблизился к ней вместе с молодой девушкой, в руках которой были пакеты, перегруженные продуктами. И тут я увидел на скамейке сгорбленную фигуру худощавого молодого мужчины. Женским платком в голубой цветочек, он вытирал кровь с лица и рук. Девушка спросила: «Что случилось?»
-Вот, избили!- ответила пожилая дама.
-За что?
-Потому что не русский.
Мы по очереди стали задавать вопросы пострадавшему. Оказалось, что он приехал из Кизляра. Три года в Москве ремонтирует машины. Зовут его Азамат, ему 37 лет. Пошёл в «Детский Мир» купить игрушку для дочки. В переулке на него напали три молодчика по 18-20 лет и с криком «Это наш город» стали избивать ногами. Он потерял сознание. Внезапно по телу мужчины прошла дрожь, и он заплакал страшными мужскими слезами, без криков и стонов, вытирая их чужим носовым платком. И вся безысходность, тоска, унижение изливались в этот испачканной кровью комочек ткани в цветочек. Девушка с продуктами выхватила из куртки мобильный телефон и набрала заветный номер 112. Мы стали ждать помощи. А мне стало стыдно, что такое может происходить в моём любимом, древнем городе. Я думал о молодых парнях, которые избивали Человека только за то, что у него не та внешность и национальность. Что случилось с их сознанием, совестью,уважением к себе. Какие необратимые процессы происходят в их личностях?
«Россия – для русских!», «Германия – для немцев!» Это уже повторение пройденного. Сгоревшие в печах Дахау и Освенцима, Треблинки и Бухенвальда люди виновны были только в том, что они цыгане, славяне, евреи, французы и прочие «существа» не достойные жизни, потому что не принадлежат к «полноценной арийской расе». Их пепел, пепел невинноубиенных, перестал стучаться в наши сердца? А почему так упорно, цинично согласовано молчит общество? У меня есть уши, и я слышу, как взрослые «дяди» и « тёти» часто говорят между собой: «Достали чёрные!». «Хачи», «Чурки», и это заражает детей, подростков, потому что изначально детям всё равно, они чище, лучше, умеют смотреть на человеческий корень. Хорош человек или плох, определяется для детей не цветом кожи, глаз, волос, национальностью, а поступками и добрыми делами. В конце концов, есть миграционная политика государства, это первое, и, второе - после распада Советского Союза многие наши сограждане эмигрировали. И раскидала их Судьба по всему Земному шару. Русскую речь услышишь в Австралии и США, Канаде и Новой Зеландии, Африке, Турции, Германии, Израили и всех их, в не зависимости от национальности местные жители называют – Русские. Многие из них не имеют престижных работ. Моют окна, убирают мусор, работают сиделками в госпиталях, и не все достойно говорят на языке той страны, в которой проживают. Но их не избивают за то, что они Русские!
Пока я был погружен в собственные размышления, приехала «Скорая» и «Милиция». Азамат, пошатываясь, бережно поддерживаемый под руку врачом, пошёл к машине с красным крестом. Его окровавленные руки сжимали пакет, из которого торчала испачканная мордочка смешного, оранжевого зайца.
А я подумал, что мне вновь приснится Сон, и вздрогнул."
12 лет
***
Дорога разрушений
«А на войне - нелёгкий труд.
А сам стреляй, а то убьют».
Короткий зимний день скинул на землю лучи жадного солнца. Проникая через застеклённую лоджию, они падают причудливыми геометрическими фигурами на паркет. Денис сидит в маленькой комнате старой панельной пятиэтажки. Его руки с длинными, жёсткими, чуть нервными пальцами разминают сигарету. Так он пытается бросить курить. Рядом приютился и мурлычет кот Пыжик. Денис кладёт сигарету на тумбочку и погружает правую руку в густую, цвета спелой пшеницы, шерсть животного. Глаза Дениса орехового цвета, чуть прищурены. Взгляд напряжён так, что, кажется, он ждёт неминуемого удара и готов к его отражению. Около шести лет Денис прослужил по контракту в «горячей» и очень жаркой «точке». Все эти нескончаемые для него дни, кроме отпуска, он носил форму цвета ковыля. В раскалённую непогоду глотал огненный, сухой, царапающий лёгкие воздух. Случалось, что и умывался сухим песком, потому что вода в тех местах быстро заканчивалась. В его служебные обязанности входило устранение живых объектов. Он выполнял свою работу не потому, что это было его убеждением или верой в какие-то идеалы; Денис вообще мало кому верил и доверял. Нет. Всё было обыкновенно до простоты. Он хотел заработать, и ему исправно платили три тысячи долларов в месяц. Перед тем, как поручить эту работу, Дениса проверяли психологи и инструкторы. А способен, не подведёт, выдержит? Его, крепкого, высокого, молодого мужчину, учили науке ликвидации. Учили уничтожать, не задумываясь, гнать пощипывающее сердце, всполохи мыслей, прочь. И убеждать себя, что так проще, что в этой войне он не делает большой политики. Он марионетка, которой платят хорошие деньги, а на них можно сделать приличный ремонт, купить классную «тачку» и иметь достойный «прикид». А потом случился взрыв, встряхнувший всю его судьбу. Взрывная волна вцепилась в Дениса и ударила о кирпичную кладку дома. Густой мрак. Госпиталь. Запах боли, страха и неизвестности. И психологи, которые, кроме правильно выученных и построенных фраз, не могли помочь ничем, не могли вернуть силу и здоровье. Домой Денис вернулся инвалидом. И наступило одиночество. Тоскливое, пасмурное, обволакивающее липкой обыденностью, паутиной бездеятельности. Очень скоро перестали звонить все знакомые девушки, да и так называемые друзья-приятели стали исчезать. Денис их не винил, людям трудно видеть чужие страдания, да и общие интересы пропали. Рядом остались верная мама и старый кот. Жизнь наполнилась аскетизмом и экономией во всём. Чистая, по-военному выскобленная маленькая квартирка. Книги стоят по росту, корешок к корешку, политые цветы, ежедневная лечебная физкультура и борьба с пылью. Любимый Фрэнк Синатра. За чистым стеклом окна - маленький дворик и тишина.
Я задаю вопрос: «Ты не жалеешь?» Денис резко поворачивает голову, охватывает меня жёстким, почти злым взглядом. Слова, произносимые им, превращаются в ледовитый поток. «Если бы сожалел и знал, что поступаю неправильно, не смог бы дальше жить». Он распрямляет руки. Я давно заметил на них чуть выше кистей идущие к локтевым суставам белые змейки параллельных шрамов. Он понимает, куда я смотрю, и, давясь вызывающе-горькой усмешкой, говорит: «Совсем хотел уйти, да не получилось, врачи вытащили. Наверное, зря...» И опускает веки с длинными ресницами, как будто что-то не договаривает. Не может или не хочет. Внезапно, глядя на меня с вызовом, произносит: «В Бога я не верю. Так, сказочки для взрослых». Я глубоко вздыхаю и смотрю на стоящие рядом простенькие иконки. И думаю о том, как часто бывают парадоксальны в своём мышлении люди, которым на долю выпали маленькие и большие трагедии. Громким, нервным, даже чересчур, голосом Денис говорит: «Ты приходи ко мне, так, чай попить, с Пыжиком поиграться». Я киваю ему в ответ. Он идёт провожать меня до двери скованной походкой. Лицо его бледнеет, на лбу выступает испарина. Дениса постоянно преследует боль, а вот какая больше, физическая или душевная, я никогда не спрошу, права не имею."
13 лет
***
Выбирая жизнь (Быль)
"Он стоял на обочине шоссе, которое выплёскивало ему навстречу свою неровную, ухабистую поверхность. Было очередное дежурство. Любимая работа, вынимающая из него много физических и душевных сил. В свои 24 года он часто размышлял: «Кто он? Зачем он?» Простой лейтенант, «мент» да ещё и «гаишник». Часто беспощадно кидали в него фразы: «Знаем, знаем, все вы одинаковы, хорошего не жди...» И так далее и тому подобное, и к нему лично порой не относящееся, а потому очень обидное. И удивлялся, ведь если случаются неприятности, всё равно зовут, звонят, кричат, просят их о помощи – «Ментов нехороших».
Сейчас он шёл около дороги, и не нравилась она ему. Изморось. Мутная туманная дымка повисла в воздухе. Мокрый асфальт блестит в отблеске фонарей, будто бы его хорошенько полили растительным маслом. В мыслях нудной считалочкой скачут слова известной сказки:
«Ох, нелёгкая эта работа -
Из болота тащить бегемота».
Навстречу ему двигаются машины с глупыми глазами-фарами. На мгновение он отвернулся от назойливых лучей света, выбрасываемых в никуда. И вдруг, взрыв удара, вопли тормозов, хруст ломающегося металла. Его захлестнула осознанность беды, в кровь ринулся адреналин. Взгляд чётко, профессионально оценивает аварию, в которой оказались несколько машин. Он кинулся к самой изувеченной, автоматически вызывая по рации «скорую», спасателей, понял, что на бывшем переднем сиденье живых людей нет. Открыл заднюю дверцу бывшей машины, а там, онемев от ужаса произошедшего, сидела молодая женщина. Он заметил, что она ранена, попытался помочь ей выбраться из металлических останков и вдруг остолбенел. Женщина ждала ребёнка, и это ожидание шло в активном процессе. Она смотрела на него глазами, полными хаосом отчаяния, и губы шевелились, выдавливая с усилием лишь один глагол: «Помогите, помогите мне!» Почему он решил, что сможет? Страха не было, только сердце отбивало где-то около переносицы частый ритм, и немного дрожали руки. Была работа, которую он никогда не делал. Помощь опаздывала, и надеяться приходилось только на чудо, которое произошло. В его больших мужских руках оказался орущий, двигающий ручками и ножками человечек. Он жил, горячий и мокрый, возвещая своим плачем жизнь. Этот звук был самой прекрасной музыкой на свете. Совсем близко задрожали проблески маячков, он заметил бегущих людей в белых халатах, почувствовал, что кроху забирают, а отдавать так не хотелось. Но работа требовала ответственности и действий, и оставалось приступить к их исполнению.
Прошло время, сердце обняла тревога, руки помнят маленькое живое тельце и терзает вопрос: «Как там малыш?» Правда пришла, заливая душу горечью неисправимого. В машине погибли все родственники малыша, а мама скончалась от полученных ранений. Решение было мгновенным. Он понял, что любит этого в одночасье осиротевшего человечка, который в ужасе крови, боли, стонов, искорёженного металла выбрал жизнь, и ему нужно помочь и защищать на таком нелёгком пути жизни.
В своем решении он был настойчив и неумолим, мужественно проходя через горнило возмущений, отказов, справок, удивления, и что ему пришлось перетерпеть и вынести, вспоминать не хотелось. Все испытания делали его только сильнее и несгибаемее. Он одержал победу.
Малыш теперь с ним. В комнате уютная кроватка и огромный игрушечный розовый слон, вкусное козье молоко на ночь и интересная сказка, которую читает ему он, его папа, стремясь подарить много любви и заботы, которых никогда много не бывает.
Бесконечный бурый дождь. Машины, машины, а в них люди, люди. С их радостями и проблемами, любовью и непониманием. Машины-люди, люди-машины. Работа. А дома ждёт малыш."
***
Ольга ПИСКАРЁВА, г. Москва
ВОИН СВЕТА (источник - http://old.svetgrad.ru/2007/12/voin.php)
"Мама его как-то спросила:
— Джон, почему ты так много пишешь о детях?
— Потому, что я хочу, чтобы нас услышали. Нас же никто не слышит, нас за людей не считают, потому что мы маленькие и слабые.
...Мама рассказала, что он недавно был в состоянии нервного кризиса. И всё повторял: "Я кричу им, кричу, а они меня не слышат. Наверное, я не буду больше писать, зачем я родился? Я устал, я больше не могу, больше не могу".
29 августа с.г. в Центр гуманной педагогики позвонила одна мама в большом смятении:
— Помогите разобраться. У нас большие проблемы со здоровьем: мой ребёнок слабый, быстро утомляется. Ещё не может есть жёсткую пищу, только пьёт. У него очень мягкие суставы, они перегибаются в обратную сторону. Он не может ходить в школу, так как это опасно для его здоровья. Врачи говорят об инвалидности, но не могут поставить диагноз, потому что все исследования показывают, что он здоров. Что нам делать?
— Почему вы обратились к нам?
— Мне сказали, что у меня необычный ребёнок, "индиго". Возможно, этим объясняется его странная физиология. Объясните мне, что с ним.
— А чем он увлекается? — спросила я.
— Пишет рассказы.
Этот слабый ребёнок оказался сильным писателем, уже имеющим литературную славу.
В 9 лет — лауреат конкурса молодых журналистов "Ступень к успеху" — статья о международном терроризме "Остановите Гоблина". В 2006 году на Всероссийском конкурсе "Права человека глазами ребёнка" получил первое место за статью "Дети SOS" и "Интервью с дворовым псом". Первое место за рассказ "Мне 10 лет" (2006 г.) в литературном конкурсе, организованном МЧС. Он взял первые места во всех девяти литературных конкурсах, в которых участвовал. Много публикаций – статьи, рассказы, стихи.
Копии материалов о Джоне я отдала в Фонд Елены Рерих и Центр "Дети Нового Сознания". Надеюсь, эти организации помогут мальчику — и материально и с публикациями. Но время не ждёт — с Джоном всё происходит очень быстро.
В течение нашего месячного знакомства им стали интересоваться многие экстрасенсы, доморощенные центры "Индиго", средства массовой информации, включая телевидение.
"Детьми света" занимаются все – это сегодня очень актуальная тема. Но как занимаются? Исследования, которые каждый ведёт как умеет, вредят ребёнку. Также используют известное имя, одарённость, слабое здоровье для сбора пожертвований якобы на лечение или воспитание юного гения. Деньги кладут себе в карман. У нас много примеров подобного рода.
Я лично была свидетелем яростных попыток вовлечения детей во всевозможные секты и школы. И мне, художнику по образованию и педагогу по профессии, приходилось вытаскивать ребят оттуда...
Огромную энергию "индиго" противодействующие силы направляют на разрушение. Зная об их силе магнетизма, религиозные секты, политические партии, магические школы активно привлекают таких детей в свои ряды. Также существует проблема детского суицида, наркомании и алкоголизма, которая не решается государством. Многие дети бродяжничают, болеют, умирают. И в благополучных семьях возникают тяжёлые конфликты, даже трагедии из-за непонимания родителями своих детей. Но проблема необычных детей — а "индиго" приходят сейчас целым потоком — становится проблемой выживания будущего человечества.
Я хочу помочь Джону донести до каждого сердца его призыв: "Помогите мне спасать детей". Предлагаю создать Совет, куда войдут представители Центра гуманной педагогики, Фонда имени Елены Рерих, ОНЦ КМ. Такой Совет будет рассматривать проблемы каждого ребёнка, требующего нашей защиты и помощи, привлекая разных специалистов, от врачей до юристов. Их мир так огромен, ноша так тяжела, что без наших знаний и помощи им не выполнить своей миссии – спасение планеты.
Сейчас этот 11-летний ребёнок – воин Света. Он так решил. И остро необходимо уберечь его от ошибок, защитить. Дети не ждут, когда мы будем готовы, они толкают нас: "Действуйте же, поддержите нас, мы уже пришли! Почему вы медлите?" В Учении Живой Этики более полувека назад было сказано: "Уходящая раса губит своих преемников, и наша задача уберечь их". Сейчас мы – учёные и учителя, вооружённые знанием о Новой Эпохе и новых детях, можем поддержать сердечный импульс этого маленького воина, спасающего детей.
Джонатан получил своё крылатое имя, ещё не родившись. Отец назвал его по имени героя книги Ричарда Баха "Чайка Джонатан Ливингстон", сказав:
— Я не хочу, чтобы мой сын был обычным человеком. Хочу, чтобы он высоко летал.
Мама рассказывает: "Когда Джони родился, нас поразил его мудрый взгляд". Когда родители пытались его воспитывать, трёхлетний малыш ответил:
— Не надо, я всё знаю, я очень старый ребёнок.
И, действительно, проблем с воспитанием не было.
В 4 года Джон научился читать и писать по Библии – предлагали разную литературу, он выбрал Ветхий Завет.
Детство Джона закончилось в 5 лет, когда зверски убили отца. Мать рассказывает, что Джон предчувствовал смерть папы, накануне попросил у него благословения. Но отец не придал значения словам сына и на следующий день ушёл навсегда.
В рассказе "Мне 10 лет" он пишет: "В 2001 году сбежало моё детство. Всё изменилось и стало иметь более чёткие и острые контуры. В мою жизнь вошёл чёрный цвет, я услышал слова поминальной молитвы, понял звучание слова Смерть. В 2001 году её было много. Кадры башен-близнецов, (...) машущие чем-то белым руки обречённых людей. Смерть и война в её беспощадном величии. В 2001 году я начал писать. Взяв карандаш и бумагу, выводил неуверенными пальцами печатными буквами первые предложения... Первая сказка о чёрной кошке, которая превращалась по ночам в благородную Пантеру, охраняющую город от злых людей. Наверное, это спасло меня от плача и слёз, от жестокости воспоминаний. Бумага и карандаш, карандаш и бумага".
После смерти отца мама была в плохом состоянии. Пятилетний Джон сказал:
— Не бойся, мама, всё будет хорошо, за твоей спиной стоит ангел.
Мама испугалась:
— Ты что, видишь ангелов?
— Да, а ты что, не видишь?
Джон не переносит сквернословия:
— Мне очень больно, даже от слова "дурак", — говорит он. — Поэтому я не могу ни с кем дружить. Лучше одиночество, чем слышать это. Когда люди сквернословят, они убивают ангелов.
Когда он слышит брань во дворе, то восклицает:
— Барух Ашем (на иврите "Благословен Всевышний". — Авт.).
— Что ты делаешь? — спрашивает мама.
— Оживляю Ангелов.
Он говорит, что на земле много смердящих людей. И он слышит этот запах разложения. У них умерла божественная душа, а осталась только животная, говорит Джон. И таких бездушных очень много.
Ему физически больно, когда ломают деревья, обижают животных, насекомых. Вся Природа живая, говорит он, она чувствует боль. Он молится за всю Природу, чтобы планета жила, чтобы она осталась.
Он не согласен с прогнозами своего друга Бориски Толстенева, что Землю ожидает потоп:
— Нет, этого никогда не будет. Я боюсь огня.
Знает звезды. Смотрит на звезды и говорит:
— Родина, — при этом руки поднимает к небу.
О Юпитере:
— Когда-то там жил. — Сказал маме несколько слов на юпитерианском языке.
— Что ты сказал?
— Я тебя люблю.
Поднял руку, пальцы растопырил. Это приветствие.
Меня он тоже так приветствовал. Я ему ответила. Но в первый мой визит разговаривать со мной не стал, только присматривался. В следующий раз он поверил и пошёл на контакт. Он даже показал свои родимые пятна на животе и позвоночнике:
— Это мои раны. Я был воином. Меня убили лучом. Потом я родился снова и был капитаном корабля.
Я спросила:
— Ты знаешь свою миссию?
— Да, я – воин.
— Воин Света?
— Не знаю, просто воин.
Я привезла ему книгу Коэльо "Книга Воина Света". Он внимательно её изучил и написал новый рассказ "Маки", взяв эпиграфом строки из этой книги... Это рассказ о встрече с бывшим солдатом, изуродованным войной в Чечне.
Удивительный воин, который в основном читает, пишет и молится. В молитвах он проводит много времени и считает, что между человеком и Богом не должно быть посредников. Потому он не любит ходить в церковь.
— Зачем мне священник, — говорит он, — я хочу разговаривать с самим Богом.
— А что, по-твоему, Бог?
— Бог – это всё. У него много имён – это Любовь, Истина, Справедливость, Знание, Свет, Мудрость.
И стало понятно, что оружие этого воина – Слово.
Он не ищет друзей среди ровесников, так как с ними нельзя поговорить о звёздах, Боге, необычном.
— У меня есть только один друг, Бориска Толстенев. Но с ним мы виделись только раз.
Они родились в один год, месяц и день и встретились как старые друзья, хотя очень разные. Бориска считает, что он с Марса, а Джон с Юпитера. Но оба помнят Лемурию.
— Говорили день и полночи, и их нельзя было оторвать друг от друга, — рассказывает мама, — много спорили. Особенно о вере.
Бориска считает, что нельзя драться, убивать. Считает, что нужно подставить вторую щёку обидчику. Джонатан не согласен. Он уверен, что за добро нужно сражаться:
— Я никогда не подставлю свою щёку, я никогда не стану на колени.
Он говорит:
— Люди неправильно молятся Богу. Бог един. А люди разделяют его на части. В разных религиях – разные Боги. И спорят. И враждуют. И делят. И забывают, что у нас одна кровь – красная. Забывают, что все мы земляне. — Джонатан говорит, что нужно собрать всё самое ценное из разных религий и объединить в одну. Способы молитвы тоже ищет для себя в разных традициях. Часто сидит в лотосе, поёт: "О-у-м-м-м". Поёт псалмы. Еврейские молитвы знает. Знаком с учением Конфуция и Лао Цзы. Хочет почитать Коран, выучить суры. Но особенно глубоко он изучает древнееврейскую традицию. Она ему очень близка, потому что помнит своё прошлое воплощение времен Моисея. Помнит казни, помнит сомнения народа и страх, помнит свой страх. — Я был жрецом. — Перечитывая вновь и вновь Ветхий Завет, переживает прошлое.
Для того чтобы помочь ему оторваться от прошлых воспоминаний, я привезла ему книги "Подвижники", Коран и "Космические легенды Востока", которые он сейчас жадно изучает. Также материалы конференции "Дети нового сознания". Джон внимательно посмотрел диск с выступлениями и хочет посетить наш Музей (Музей им. Н.К. Рериха. — Ред.):
— Там красивые люди и картины.
И ещё он хочет поверить, что он – "индиго". Иначе не может объяснить свою странную и нелёгкую жизнь.
Я спросила:
— Джон, ты много молишься. За кого?
— Больше всего за Серёжу.
Серёжей он называет Сергея Бодрова, с которым у него духовная связь. В своём рассказе "Сергей" Джон пишет: "...Он был мне очень знакомым, родным в галактическом понимании этого слова человеком, как будто мы выскочили из одного "космического яйца", только он на 24 года раньше, и по какому-то мистическому совпадению мы оба родились в год Кабана и под созвездием Козерога".
Впервые он увидел Серёжу, когда ему было 6 лет (в фильме "Брат") незадолго до произошедшей трагедии. И сразу полюбил его. Потом был сон. И Джон рассказал мне этот сон. Стоит Серёжа в горах с камерой, рядом с ним какой-то мужчина. Улыбаются. И вдруг на них начинают сыпаться камни. Я увидел лицо Серёжи крупным планом, и он сказал мне:
— Молись за меня, мне будет очень плохо.
А потом через три недели по телевидению – эта трагедия.
И вот с тех пор Джонатан каждый день молится за Серёжу. И маму просит.
В рассказе "Мне 10 лет" Джонатан напишет:
"И посетил меня вещий сон. Я не думал, что сны могут быть такими суровыми в своей обречённой справедливости, я не испытал недоумения, когда то, что мне снилось, сбылось через три недели. Я просто осознал, что есть и другие миры..."
В комнате Джона висит много фотографий Сергея Бодрова. Пять лет ребёнок поддерживает своего друга, пять лет надеется, что он жив: "Если его найдут, я буду дружить с ним".
Мама говорит:
— Я у него спрашивала: почему ты за папу не молишься? Он отвечает: у папы всё в порядке, я за него спокоен, а Серёже очень трудно; его душа плачет, она застряла между мирами; и никто не может отговорить меня молиться о нём.
И кто, действительно, может что-то советовать этому ребёнку, который сказал:
— Спасая только одну душу, мы спасаем целый Мир.
Он молится за всю Вселенную и говорит, что если погибнет Земля, то это отразится на жизни всех ближайших галактик.
Когда Джону было 8 лет, он увидел трагедию в Беслане. После мультиков показали прямую трансляцию. Горько плакал, вновь и вновь переживая страшные события.
В рассказе "Мне 10 лет" он напишет: "2004 год взорвался криком Беслана. Боль сжимает сердце, стон. Целый год утешений, писем, мыслей о том, смог ли я перенести это. Маленькая девочка в который раз чувствует взрыв, видит оторванную голову своей подруги и, хватая её, старается прикрепить на место, ведь у кукол она прикрепляется. Руки, ноги, лицо в крови, и надо бежать. Какими словами можно выбелить черноту в душе, какими деньгами можно выкупить горе, застывшее в глазах, выгнать зверька-страха, который нашёл свою норку – детское сердце?"
Джонатан и Диана"Впервые я увидел её на экране телевизора 3 сентября 2004 года. Она была одной из освобождённых заложников, её сажали в машину, чтобы увезти в больницу. Девочка была без одежды, со спутавшимися светлыми волосами, а всё лицо было покрыто ожогами и порезами. Диана смотрела на меня своими огромными глазами, и в этом взгляде было столько страдания и упрёка, что моя душа, душа 8-летнего мальчика, заболела, так мне хотелось защитить и успокоить её" (из статьи "Остановите Гоблина").
Джонатан решил найти эту девочку. Сначала они с мамой позвонили в Представительство Северной Осетии в Москве, где дали телефон администрации Беслана. Связались с бабушкой Дианы. Дети стали общаться по телефону. Голос девочки был очень слабый. Что делать? Как помочь?
И Джон разбивает свою копилку и на все свои сбережения покупает пушистого мишку и посылает Диане. Так он выразил свою ласку. Потом открывается телефонная линия: "Позвони в Беслан!", и Джонатан дважды в день разговаривает с девочкой по телефону. Он утешает её, поддерживает, ведь Диана боялась ходить в школу. В это время его статьи уже печатают в журналах и газетах. Денег не платили. Говорили, радуйся, что мы тебя печатаем. Только дважды он получил по 500 рублей, и дважды половину отсылал Диане. Он поддерживал не только девочку. Разговаривал с мамой Жанной и бабушкой Тамарой. Отца Дианы расстреляли террористы. И мама много плакала, не могла есть, он уговаривал её хотя бы выпить жидкой каши. Утешал бабушку, которая тоже не могла успокоиться. Он разговаривал со всей семьей подолгу, выполняя недетскую работу психотерапевта.
Встретились они с Дианой только через год на телепрограмме "Солнечный Круг", посвящённой Джонатану и Диане. Программа была организована для сбора средств на лечение Джона и бесланской девочки. Телешоу собрало много денег, но обе семьи не получили ни копейки. Только Российский банк подарил компьютер и принтер. Позже детям помогла Осетия. Это была тёмная история, после которой Джонатан отказался сниматься и перестал верить взрослым.
Об этом Джон напишет:
Оно так изменяется легко,
Так неожиданно меняет цвет и запах —
Коварное существо,
Что называют
Обещанье человека.
А вот другие стихи:
Хрупкая девочка-цветок
Среди коричневых взрывов смерти.
Ангел обнял тебя крыльями.
Пусть будет благословен твой Путь,
Святая Диана.
Здесь мы видим, к кому обращается сердце этого "очень старого ребёнка".
При первом моём посещении семьи Джонатана, 29 августа, мама хотела показать запись той программы, но Джонатан не разрешил. Я думала, ему просто неприятно. Но в следующий мой приезд через несколько дней мама всё-таки упросила Джона, он с трудом согласился, включил видео и быстро выбежал из комнаты. Нервно ходил по коридору, поглядывая через дверной проём на телевизор. Вошёл только, когда закончили показывать запись прямой трансляции из Беслана. Мама сказала, что каждый раз, когда ему приходилось смотреть, он плакал.
В своей статье "Остановите Гоблина" 9-летний Джонатан призывает:
"Пока не поздно, господа президенты и господа министры, господа офицеры и господа депутаты, и просто граждане Земли, остановите этого страшного Гоблина под названием терроризм! Не надо, чтобы маленькие девочки пили мочу из туфелек, не надо, чтобы родители наряжали ёлки на могилах своих детей. Пока ещё не поздно, и это чудовище не постучалось в вашу дверь, не убило ваших самых близких и единственных. Пока ещё не поздно, сделайте всё, чтобы не взрывались дома и вагоны поездов, не гибли люди, а грудных детей не брали в заложники. Я в большой скорби об этом, я плачу. Я так хочу, чтобы вы поняли мою боль и мои слёзы. Боль и слёзы других детей и не только России. Пожалуйста, поймите... Пока не поздно!"
В рассказе "Интервью с Дворовым Псом" Джон пишет о реально существующем мальчике, брошенном на произвол судьбы пьющими родителями, мальчике, который спит в детской песочнице и питается из мусорных баков.
"И вот я на улице, чувствую себя вольной дворовой собакой. Гуляю, где хочу, ищу что-нибудь. Знаете где? В мусорных контейнерах. В них очень много интересного. Когда мне очень хочется есть, там можно найти старые булочки, недоеденные фрукты, а однажды я нашёл даже два бутерброда с колбасой, завёрнутых в фольгу, съел и был счастлив. А напиться можно здесь же, открою секрет: в выброшенных пакетах из-под сока остаётся немного. А ещё в помойке много игрушек. Конечно, они старые и грязные. Но я приношу их домой, стираю, как могу, зашиваю и играю в них. (...)
Меня обзывают "Пашка-помоечник", но я не обижаюсь, им трудно понять мою жизнь. Иногда мальчишки с условием, что я помою руки, берут меня в игру, и я мою их в ближайшей луже.
Есть у меня одна беда: очень часто болит голова и так сильно, что кажется, она взорвётся. Чтобы облегчить боль, я ложусь на землю. А больше всего мне нравится лежать на песке в детской песочнице, в ней мягко, и песок немного согревает. И я лежу, лежу долго, как настоящая дворняга. Совсем поздно, когда все дети уже ушли со двора, приходят мама и папа, они снова долго гуляли, и вновь невыносимо пахнет водкой, и я быстро бегу домой закрываться одеялом, прячась от этого запаха. Да, совсем забыл, я учусь в школе, в четвёртом классе, в школе бываю редко. Учусь плохо, запоминаю всё с трудом. Вот дворняжки ничему не учатся. Завтра начнётся новый день, и я снова буду представлять себя дворовым псом. Здорово!!! Свобода!!! Только вот всё время хочется есть, и всё чаще и сильнее болит голова.
Это невыдуманная история, и даже имя мальчика я не изменил. Знаю, он не одинок в своей судьбе. Смотрю в окно – идёт сильный дождь. На улице никого. И только Паша лежит в песочнице". Джонатан написал это в 9 лет.
Джон почти во всех своих рассказах пишет о детях. Пишет как взрослый, как любящий отец. За детей некому заступиться, считает он. Дети брошены, обездолены, лишены всех прав в нашей стране. Когда читаешь рассказ "Вопль Мониуса", содрогаешься от сердечной боли этого мальчика, его голоса, пронзающего Вселенную:
"Я не знаю, что мне делать, Великий! Все законы уже созданы, все указы оговорены. Но они не действуют. И льются, льются на землю детские слёзы. Скоро земля устанет принимать их. Слёзы превратятся в ручьи, ручьи в озера, озера в реки, реки в моря и океаны, и затопят детские слёзы землю".
После месяца осмысления жизни и трудов этого необыкновенного ребёнка я поняла его нечеловеческую ношу, которую он сам взвалил на свои плечи. Но как хрупки эти плечи, и какая должна быть воля и любовь к нам, чтобы не бросить этот груз и удержать его до Рассвета. И мы, взрослые, должны не бояться ранить свои сердца, отягощать себя – взять на свои взрослые плечи хотя бы часть этого груза, понимая ребёнка, вникая в его работу, проблемы, помогая даже там, где это кажется невозможным.
Дети Света нам подают пример безграничного мужества и сострадания. В Учении Живой Этики написано о Законе Жертвы. Дети нам показывают, как этот Закон претворяют они в жизнь. Мы не знаем, откуда пришёл к нам этот ребёнок, может, даже и с Юпитера, — не разбираться мы должны, а помочь ему. Как?
Вот об этом я предлагаю подумать на первом заседании Совета нашего новорожденного центра. И на каждом заседании решать проблемы детей, приходящих к нам за помощью. Сейчас дети в ожидании нашей поддержки вынуждены помогать и спасать друг друга сами. Но они чисты и доверчивы – и не защищены от грубости и невежества взрослых, которые, активно занимаясь их проблемами, делают на них сенсацию и карьеру.
Каждый ребёнок приходит в этот мир со своей миссией. "Индиго" же приходит, чтобы спасти мир.
До сих пор Джон был жертвой этого мира, больным слабым мальчиком с "печатью" — ненормальный. Мы должны помочь ему изменить его статус на Земле. Проявить участие и уважение к его деятельности – поддержать сердечно его творчество, издавая произведения, помочь материально (они с мамой живут на две пенсии). И не пенсия ему нужна – стипендия, если хотите, зарплата! Не нищему подачка – а наши благодарность и дары.
Джонатан – спаситель этого мира! Воин Света."
