Уснул далеко заполночь, так как после дня работы на мёдогонке решил перетопить скопившийся воск. Жарко истопил приземистую баньку и, сочетая приятное с полезным, нещадно охаживал уставшее тело пышными берёзовым и пихтовым вениками. Горланя при этом на все лады и всю катушку старые русские песни. Окатившись ведром родниковой воды под бархатно-чёрным небом, на котором смоляными лампадами горели огромные звёзды, бросался обратно в пекло. Душа медленно наполнялась удивительным ощу-щением полноты, силы, покоя, торжественности, тихой радости и огромной благодарности за возможность «Быть». Уснув с блаженной улыбкой на лице, увидел себя в далёком детстве, в рабочем посёлке у леса.
Вокруг идут люди с музыкальными инструментами. Шутят, смеются. Меня удивила особая между ними атмосфера - дружелюбия и теплоты. Многие явно небыли знакомы, но при встрече обнимались и шутили как старые знакомые. Почему-то отметил отсутствие пьяных. Одеты все были со вкусом, но стили как из разных эпох. Наряду с обычными инструментами встречались совершенно диковинные, звучание которых даже трудно было предположить. На нескольких импровизированных сценах зазвучали песни. Я подошел к ближайшей. Пели о разном: о дружбе, о любви, о жизни. Все песни были для меня новыми, раньше я их никогда не слышал. Мелодика, душевное и искреннее исполнение под аккомпанемент неизвестных мне инструментов - завораживали. Вдруг меня осенило - это же сон! Возникло сильное желание запомнить хотя бы что-то и перенести в тот мир. Рядом со мной раздалась песня, которую стали подхватывать и все остальные. Запели огромным хором. Странно, но и я стал её подпевать, как будто бы знал её, понимая, что слышу первый раз. Это была необычная песня, скорее гимн, гимн высоким человеческим чувствам и устремлениям. Прямо во сне принял решение проснуться и записать. Проснувшись, помнил почти все слова и мелодику. Поднялся с кровати и как стёрло. Обидно, аж жуть! Решил срочно вернуться обратно в сон. Уже во сне решаю снова уснуть, дабы попасть в сон с песней. Засыпаю. Вижу сон во сне! Женщина, организатор фестиваля, идёт мне на встречу и шутливо меня журит за то, что я куда-то пропал. Она говорит название песни и диктует слова. Понимая, что я опять забуду при пробуждении – прошу у неё листок и ручку. Она заливается смехом над моим желанием, тем не менее, даёт. Я старательно записываю. Очень удивляюсь, что почерк не мой. Она смеётся ещё громче. Рука выводит какие-то каракули медленно и с усилием, как в вязкой среде. Бросаю эту писанину, догадываясь, что листок бумаги из сна – бесполезная вещица для того мира. Приходит мысль, что этот мир во сне более реален, чем тот и гораздо богаче по гамме чувств. Тем временем женщина сообщила, что песня уже не новая и на одном из фестивалей известный бард пел её при каждом удобном случае, хотя она и не его. Ненадолго отлучившись, она принесла мне бесплатную путёвку на поездку на Грушинский фестиваль. Теперь над билетом смеялся я.
Проснувшись, текст и мелодию не удержал в памяти. Осталась только строчка: «Время, люди, мир тогда счастливей будет».
Josephine Wall, «Angel melodies»
