В её душе возникла тёплая волна каких-то тонких вибраций. Как будто вибрировали тысячи серебряных струн, затем плавно как бы вливаясь, включились какие-то неведомые инструменты. Любые земные инструменты только отдалённо напоминали своим звучанием эти звуки. Они были живыми, они были как летающие эльфы, как ангелы. Но они могли быть и громом и горным эхом и обвалом. Они не звучали, они сами были мелодией наполняющей всё. Музыка и завораживала и звала, она успокаивала и призывала жить. Она оживляла вокруг всё, выпрямлялись травы, раскрывались бутоны цветов, птицы прекращали свои полёты и рассаживались на ветви деревьев. Звери замирали в долгой неподвижности, река тоже начинала петь, а в брызгах рисовалась немыслимо прекрасная радуга.
Она подняла руки как дирижер, и к её удивлению, музыка подчинилась её движению. Как будто невидимый и невиданный оркестр играл мелодию её сердца. Вместе с музыкой росла её радость, а с радостью росла и музыка.