Вначале всё молчало, как молчало и раньше, целую вечность. И казалось, так будет всегда. Но однажды что-то тёплое и живое шевельнулось в ответ, на, казалось бы, безнадежный зов. Ещё несмелое в новом для него мире, но уже решительное, как и всё живое. Решимость жить проявилась как пульсация упругой всёвозрастающей силы, которой подвластно всё. И великий торжественный зов Единой Жизни продолжался.