Земля
Стучат колеса.
Свист паровоза
сюда донесся.
Облака
Смотрите вниз. В тумане лес. Там обнялись восьмерки рельс.
Вот паровоз! Могуч и скор, он держит курс на семафор.
Земля
Вот он пронесся.
Сорвать колеса!
Спустить с откоса.
Облака
На нем орудия и танки с печатью черного орла.
Зеленый свет па полустанке. «На Сталинград» — гласит стрела.
Великий город в буре дыма. Ему и Волге нет спасенья!
Земля
Несется мимо.
Необходимо
землетрясенье!
Дом в Сталинграде
Седая пыль кипит в проломе, но я держусь — разбитый дом.
Один солдат остался в доме, он с пулеметом за окном.
Пусть три стены, и печь, и трубы
фугасной бомбой снесены, —
он не оставит, не уступит
моей единственной стены!
Вихрь
Сотрясает землю стук, дробный стук.
На болты, винты и стыки наступает черный круг.
На площадке — пушки,
тапки, минометов мрачный ряд,
стук колес, и стук морзянки,
и свисток на полустанке — путь открыт на Сталинград.
Это враг, враг, враг
мчится вдаль на всех парах.
На платформе —
люди в форме, с автоматами в руках,
с черепами и костями
на воротниках.
Не отводят машинисты маслянисто-черных рук.
Ближе, стук, стук, стук,
стук, стук —
к Сталинграду приближающийся стук.
Облака
Смотрите вниз! Тоннель пронзает! Змеей под землю ускользает.
Но где же летчик? Оп не знает! Ему закрыла землю муть.
Спешим наверх! Его попросим. Туманный занавес отбросим,
раскроем вширь большую просинь, — пусть он сумеет заглянуть!
Л е т ч и к
Нелюдимо небо-море,
над пучиной — я один.
В замирающем моторе
пляшет каплями бензин.
Фронт грозы на кругозоре,
сумрак гибельных низин....
Облака
Окно в тумане вырой, ветер! Рванулся дым
из подземелья.
Он не взглянул, он не заметил состав, ползущий
из тоннеля.
Летчик
В мутном небе никого нет,
кто бы мне в беде помог.
Ни спасательного круга,
ни товарища, ни друга!
Не примчится, не догонит
«скорой помощи» гудок!
Ветер гонит, книзу клонит,
вот подбросит и уронит,
разобьет и похоронит...
Тонет, тонет мой челнок...
Облака
Ему глаза туманят слезы, он не увидит паровоза!
Летчик
Распахнулся воздух мутный.
Вот — любимая земля!
О, вобрать ее глазами,
растворить ее слезами!..
Что могу за полминуты,
погибая, сделать я?
Земля
Ты можешь много! Смотри — дорога. Вглядись — тревога!
Летчик
Может, купол парашютный
к жизни вынесет меня?
Облака:
Вот он отстегивает пояс. Он самолет покинет! Нет.
Он увидал ползущий поезд. Глядит в клубящийся просвет.
Мы отплыли. Мы застыли. Он решает: или — или...
Летчик
Или выпрыгнуть и вырвать из-за пазухи кольцо?
Страх
Прыгай вниз!
Летчик
Или вынырнуть и выбрать
цель себе перед концом?
Страх
Лучше жизнь!
Летчик
Вижу — длинные составы
проползают под ногами.
Их членистые суставы
переполнены врагами.
Танки, ящики гранат.
На восток? На Сталинград?
Страх
Пламя бьет в самолет!
«О, спасись,
опустись,
прыгай вниз!
О, раскрой,
я прошу,
белый свой
парашют, —
лучше жизнь!
Земля
Тут горе плена.
Стать на колена —
Земле измена.
Облака
Туман ползет в окно провала,
едва видны вагонов звенья.
Еще секунда — и пропало!
Они покинут поле зренья!
Летчик
Значит, надо в тьму провала?
Значит, кинуться в пике?
Но еще кольцо штурвала
верит раненой руке...
Еще вверх не завертелся
винтовой воронкой мир!..
Кто приказывает: «К рельсам!».-
Воздух? Эхо? Командир?
Дом в Сталинграде
Я кирпича и щебня россыпь.
Я исковеркан. Я исколот.
Но я прикрыт солдатской грудью —
спина к спине, стена к стене.
Так уступи великой просьбе:
не дай врагу ворваться в город,
его пятнистому орудью
не дай приблизиться ко мне!
Летчик
Вижу город, слышу грохот
осыпающихся стен...
Все быстрей колесный рокот,
паровоз вперед торопит
хвост бензиновых цистерн.
Цепь трясущихся прицепов
тянет вдаль локомотив.
Ускоряет ход, завыв!
Две секунды — для прицела,
и одна еще — на взрыв!..
Земля
Я — мать живого —
принять готова
твое паденье,
как принимала,
как обнимала
твой день рожденья!
Летчик
Это голос. Или ото
моего решенья эхо?
Я сказал? Или оттуда
мне почудилось: «Иди!»
Может быть, взовьется чудо
парашютом позади?
Облака, скажите вы хоть:
взрыв — обязанность моя?
Неужели верный выход
указала мне Земля?
Облака
Он ждет ответа. Ждет совета.
Спешите летчику помочь!.
Мы тоже любим небо это.
Оно — сияющий наш дом.
Но вот горячий луч рассвета и нам приказывает:
«Прочь!»
И на сухую почву лета мы крупным падаем дождем...
Летчик
Это голос? Или это
вздохом облачное эхо
возвратилось с высоты?
Возвратилось... Но откуда?..
О, последняя секунда,
как протяжно длишься ты!
Что я вижу? Мир плавучий
поборол рассветный мрак...
Из багряной дальней тучи
подымается маяк...
Не маяк... Другое что-то...
Вот на линии полета
туч раздвинулись пласты.
Пять лучей встают оттуда...
О, последняя секунда,
слишком кратко мчишься ты!
Там, заполнив мирозданье
очертаньями колонн,
циферблатом сквозь лавину
вот уже наполовину
башни стрельчатое зданье
входит в хмурый небосклон...
Зренье мне, бензин, не выжги!
Жизнь, еще со мной побудь!
Пять лучей на стройной вышке,
раздвигая мрак и муть,
сквозь мелькание крупинок —
в бой, в огонь, на поединок
озаряют жизни путь.
Глаз горячих не закрою!
Вижу, вижу с высоты
путеводною звездою
озаренные мосты!
Ждут часы на башне чудной.
Стой, последняя секунда,
не спеши за стрелкой ты!
Вижу домик в переулке,
мать качает сына в люльке
в тишине тревожной ночи
и поет ему, поет,
что в далеких тучах летчик
продолжает свой полет.
Ждет секунда — дольше жизни,
самолет как неподвижный.
Неподвижно море туч.
На крыле багряный луч.
Это стрелка Спасской башни
показала мне, светя,
как на будущее наше,
вдаль на спящее дитя...
О, как близко бомбы воют!
Слышу шепот: «Защити!..»
Глаз горячих не закрою,
мне другого нет пути!
Выбираю самый трудный
путь — атаки с высоты!
Стрелка, скинь мою секунду
с позолоченной черты!
Сквозь воздушные сугробы,
принимая смерть такую,
бинт сорвав кроваволобый,
я собою атакую!
Цель, как метка, между глаз.
Прорываюсь, умирая,
для тебя, Земля родная,
дети Родины, для вас!
Облака земного рая,
вижу вас в последний раз...
Облака
Смотрите!
Плоскость накренилась!
Он оттолкнул
от сердца руль!
Над ним с тревогой наклонилось
все полушарие простора.
Он. пронизал свистящий воздух
пунктиром вырвавшихся пуль.
И вниз понесся — к паровозу, —
обвитый пламенем мотора.
Вихрь
Самолет понесся вниз,
сверху вниз!
В путь Икара дым пожара,
вырывающийся из
продырявленного бака
и из огненного знака
на расстрелянном крыле.
Приближается атака
к паровозу на земле.
Снизу крик, крик, крик!
Ускоряют машинисты
маслянистый паровик.
Приближается крылатый
к стуку мчащихся колес.
Скатываются солдаты
на мелькающий откос.
В гул смертельного удара,
в бурю взрыва мчится жизнь,
мчится вниз, вниз, вниз,
вниз, вниз — в гул удара, в путь Икара
мчится жизнь!
Икар
Несусь на землю. Крылья тают. Воск разжижает грозный жар.
Меня убьет земля Эллады. Меня казнит скала сырая.
Путь облака мне уступают. За мной — победа! Я — Икар.
Я вырвал право быть крылатым! В жизнь возвращаюсь, умирая.
Вороны
Смельчаку за дерзость — кара!
Гибель в тлеющей золе.
Что осталось от Икара?
Брызги воска на скале.
Мраком крыл его покройте,
рвите мясо па клочки!
С хриплым криком вройте когти
в незакрытые зрачки!
Соколы
Врете, черные! Не смейте!
Прочь от опаленных век!
В схватке мужества и смерти
победитель — человек!
От постели, от полынной, прочь!
Не пустим никого!
Мы охраной соколиной
сядем на руки его!..
Облака
Горят железные цистерны.
Удар был гибельный и верный.
Взлетают мины.
Запах серный.
Вагоны гнутся и горят.
Исчез навеки в бурном дыме
товарищ, вечностью любимый.
Сдвигайтесь, тучи, плотным фронтом!
Плывем, прикроем Сталинград.
Хор облаков
Славу павшему в века
донести издалека —
мы клянемся, облака!
Земля
До самой цели, вперед смотрели глаза героя.
Открыты веки. Таким укрою его навеки.
