После прочтения Блаватской тодды всегда казались мне чудесной сказкой, таинственными племенами, живущими в глубине джунглей Нилгири, доступ к которым открыт только посвященным. Но судьба совсем невзначай свела меня с тоддами, приобщила к их древней культуре и установила тесные дружеские связи.
В самом конце декабря 2004 года, мы волей случая оказались в Нилгири (Голубых горах). Приехали 25 декабря в Бангалор, там жуткая суматоха, на вокзалах сумятица в связи с цунами, поезда в южном направлении не идут, дороги размыло. В запасе до встречи Нового года в буддийском монастыре оставалась почти неделя, и тут кто-то предложил, а не поехать ли вам в Нилгири – там красиво и тихо. Мы ухватились за эту идею, тут же на ум пришел маршрут Блаватской, и, купив билеты на ночной автобус, поехали в Коимбатор. Хотя автобус шел ночью в темноте, на поворотах его фары порой ярко освещали отдельные участки гор, и они на самом деле были иссиня-голубыми, загадочный туман клубился над ущельями.
Рано утром мы приехали в Коимбатор. Это оказался большой, шумный промышленный город, центр текстильной промышленности Южной Индии. Мы сходили в музей, спросили про тоддов у сотрудников, те лишь развели руками: «Какие тодды? Они ведь любят тишину, нетронутую природу. А здесь сейчас такое столпотворение. Все наши тодды переехали у Ути (Уттакамунд), там их и ищите». Работники музея посоветовали съездить в древние храмы в пригороде Коимбатора. Один из них – древний храм огня Перур произвел неизгладимое впечатление.
Храм сложен из огромных, каменных глыб, колонны украшены чудной резьбой по камню. Входной двери нет, когда стоишь на пороге, то видишь сразу семь залов, в каждом из которых в большой каменной чаше горит огонь. Каждый следующий зал построен на возвышении, по сравнению с предыдущим, так что при входе все семь огней видны посетителю и расположены они строго по вертикали, один над другим. Да, древние владели секретами архитектуры и математики, сооружая такие удивительные храмы более тысячи лет назад. Еще поразило то, что жрецы благословляли пришедших, ставя точку на лоб не красной куркумой, как принято традиционно в индуистских храмах, а серым пеплом-порошком вибхути (который использует для благословения и известный индийский святой Саи Баба). В храме продавались лампадки с маслом буйволов, что тоже не характерно для индуизма, а больше распространено в буддизме в виде лампадок с маслом яка. Везде общность культур. А главное местный колорит, масло буйволов, это уже связь с древней традицией ведийских племен – тоддов.
В пять утра на следующий день мы отправились на автобусе в Ути. Удовольствие трехчасовой поездки по горам стоило всего 40 рупий. Впечатления от встречи рассвета в горах были незабываемы! Горы в лучах восходящего солнца были розово-голубыми. Нилгири – довольно высокая (максимальная высота 2300 метров) горная гряда, протянувшаяся на юге Индии, практически от западного до восточного побережья. Там никогда не бывает снега, горы круглогодично покрыты пышной тропической растительностью и благоухают цветами. Еще одна хитрая особенность, зимой там гораздо теплее, чем летом! Никто не знает, чем объяснить этот феномен. Но летом, когда вся Южная Индия изнывает от 40 градусной жары, земля покрывается громадными трещинами, в Нилгири бывает абсолютный холодильник по индийским меркам +18 градусов, зимой же +25. Природа вокруг была восхитительной, вдоль дороги стояли деревья без листьев, сплошь покрытые розовыми цветами, это были рододендроны. Высокие эвкалипты, соседствовали с пальмами. Ярко желтыми цветами блистали агавы, и множество других ярких и пестрых цветов покрывало горные склоны. Казалось, это поистине райский уголок земли. А главное, практически нигде не было жилья, следов человеческой деятельности, что так не вязалось с густо заселенной Южной Индией. И только за полчаса до приближения к Ути стали появляться чайные плантации, зеленые многоярусные склоны, засаженные ровно подстриженными зелеными кустиками чая, пошли жилые дома. Тогда я еще не читала “Высокий путь” и не знала, что Владыка настоятельно советовал Елене Ивановне отдохнуть и набраться энергии в Голубых Горах, как самой чистой и заповедной земле Южной Индии. На самом деле, эти горы необычайно красивы, располагают к отдыху и радости, более чем суровые Гималаи.
Мы приехали в Ути, скинули вещи в ближайший отель и сразу пошли искать проводника к тоддам. В турагенствах лишь качали головами, тодды – они живут так изолированно своей общиной, с нами не контачат, мы не знаем, куда вас вести. Покидая третье или четвертое агентство, следом за нами вышел молодой парнишка. Несколько робея, он сказал, что знает одного такого проводника к тоддам, но тот крайне своенравный и капризный, может отказаться идти с нами немедленно или запросить большие деньги. Деваться было некуда, время поджимало, мы сказали: «Веди». Юноша привел нас к неказистой избушке на пригорке, из кое-как сколоченной калитки выглянул заспанный проводник, он несколько оживился, увидев трех бледнолицых туристов. Но сказал, что ему нужно помыться, поесть и через час другой он готов пойти с нами. Мы смиренно остались дожидаться его на опушке пред домом, он вытащил нам целый ворох фотографий, писем и благодарственных открыток от иностранцев, которых водил по Голубым горам. Оказалось, что это не простой шабашник-частник, а лицензированный гид, которого рекомендуют все зарубежные путеводители для похода к тоддам, но мы Lonely Planet не читали, и про заслуги его ничего не знали.
Проводника звали Синий, когда он предстал перед нами через полтора часа и представился, мы подумали, что лучшего имени ему и не дать. Он на самом деле был весь синий, иссиня темная кожа (проводник был явно из негроидной расы), голубая рубашка и синие брюки. Синий сначала заломил бешеную сумму. Но, узнав, что мы русские, а русских туристов у него до сих пор не было, снизил до 600 рупий. После сорокаминутной поездки на пригородном автобусе мы вышли на остановке. Там было на редкость многолюдно. Оказалось, что здесь расположена местная киностудия (филиал бомбейского Болливуда) и полчища индусов устремляются сюда, наблюдать, как снимаются фильмы.
Мы прошли мимо съемочных площадок, где под открытым небом снимались какие-то сцены из жизни раджей, и, спустившись с пригорка, вскоре вышли на ровную поляну, где стояли необычные хижины-кибитки с полукруглыми крышами. «Тодды» - надменно и важно сказал Синий. Мы, честно сказать были не готовы, что вот здесь в получасе ходьбы от шумной киностудии могут жить тодды. Да и сами избушки больше походили на декорации к каким-то фильмам (мы все еще не отошли от впечатлений студии), чем на жилища тоддов. Они были какими-то неестественно, декоративными. Мы выразили недоверие, сказав: «Какие же это тодды? Это продолжение съемочной площадки!» Синий хмыкнул про себя и повел нас дальше, избушки по одной-две были разбросаны вдоль дороги, но хозяев в них не было, все ушли на полевые работы.
Мы шли где-то около получаса, пока не обнаружили обитателей в одной из избушек, это была женщина с двумя маленькими детьми. Она больше походила на индианку, была одета в сари, и очень смугла. Женщина тут же деловито вынесла свое рукоделие и стала нам предлагать купить, предложила чай или кофе (тоже за деньги). Было видно, что она привыкла зарабатывать на туристах. Мы же были в полном разочаровании: «Какие это тодды? Тодды должны быть как у Блаватской!» Тут произошел наш первый конфликт с Синим. Он сказал: «Вот ваши тодды. Расслабьтесь и пейте чай, потом пойдем дальше любоваться природой». Мы возразили, что он не получит ни копейки, пока не покажет нам настоящих тоддов. Синий стал бить себя в грудь, кричать, что он заслуженный проводник, водил сюда десятки иностранцев и все были довольны этими тоддами, а нам надо не бог весть что. Но, потом приумолк (все-таки деньги для него были главное) и угрюмо повел нас дальше.
Мы пришли к довольно большому поселению, где помимо хижин стояли и каменные дома. На пороге сидели женщины и дети. Но там повторилось все то же самое, опять стали предлагать купить традиционные народные вышивки. Единственно, на опушке нам показали одиноко сидевшую старушку и сказали, что ей уже 102 года. Бабушка явно не тянула на этот возраст, хотя у тоддов часты долгожители, как мы узнали позже. Может старушке, на самом деле, было столько лет. Тут же женщины нам объяснили, чем отличаются старые женщины тодды от молодых. До 1947 года всем девочкам тоддам делали татуировки в виде браслетов на руках и ногах, но после принятия независимости Индией, цивилизация стала доходить и до тоддов, этот обычай отменили. Старые женщины тодды до сих пор с гордостью показывают свои татуировки. В этой же деревне нам показали небольшую фабрику по производству эвкалиптового масла, которую содержат тодды. Было очень интересно осмотреть чаны, где парится эвкалиптовый лист, специальные печи, невысокие глинобитные избы-землянки, в которых расположено нехитрое производство. Правда находится в такой землянке долго немыслимо, пары эвкалипта настолько разъедают слизистую, что скоро начинаешь задыхаться и беспрерывно кашлять. Мы купили на память флакончики с эвкалиптовым маслом и покинули фабрику.
Синий спросил, довольны ли мы этой деревней, но мы были явно разочарованы и не хотели идти любоваться природой. Мы требовали от проводника, чтобы он показал нам храмы и настоящих тоддов, а не эту явную смесь тоддов с индусами. Синий обозлился еще больше, он негодовал: «Чего вы хотите? Те тодды, что вам нужны, вымерли двести лет назад! Разве это не тодды? Все иностранцы счастливы, увидеть их! Только сумасшедшим русским нужно что-то еще! Хорошо, сейчас я вам покажу таких тоддов, которых никто из туристов не видел. И попробуйте мне сказать, что они не настоящие! » Синий быстро зашагал вперед, не оборачиваясь на нас, мы что есть мочи припустили следом. Скоро мы вышли на проезжую дорогу, по которой приехали ранее к киностудии. Автобусы видимо ходили не часто, Синий за автостопил какой-то грузовик. Благо в индийских грузовиках кабины вместительные, туда может набиться до десяти человек, но залезать в кабину – очень высоко. В кабине без нас было 4 индусов, с нами стало 8.
Мы сидели на полу железной кабины и на каждом ухабе подпрыгивали в воздух. Приключение было что надо! Но вот незадача, мы ехали обратно в сторону города, а не дальше в джунгли. На одном из поворотов водитель высадил нас, отказавшись от денег за проезд. Тут была вполне цивильная автобусная остановка и несколько продуктовых магазинов. Мы недоумевали, какие тодды могут жить здесь, так близко от цивилизации? Мы углубились в эвкалиптовый лес и спустя минут двадцать вышли к поселению. Наконец нашли, что искали!
Открывшаяся нам картина, потрясала. На большой площадке, перед каменной колонной, чем-то похожей на обелиск, стояло около двадцати рослых мужчин, на плечи которых были накинуты попоны с красно-черной вышивкой с традиционным орнаментом тоддов, они все дружно пели красивыми голосами песню на неизвестном, распевном языке. К нам подошел один мужчина с тросточкой, что не участвовал в песнопениях, поприветствовал Синего и объяснил, что сегодня особый день – праздник подношения соли буйволам. Поэтому в этой деревне, на площади перед храмом собрались все мужчины, и пришел сам верховный предводитель тоддов. Песнопения плавно перешли в собрание, где мужчины стали обсуждать свои насущные вопросы с предводителем, мы же пошли к женщинам.
В этой деревне было куда больше белых каменных одноэтажных домов, чем традиционных избушек с закругленной крышей. На полянке перед домами торжественно сидели почетные старухи. Их было всего две, но все мужчины и женщины, проходя мимо, не забывали поклониться им и выказать почтение. Как сказано у Блаватской, так оказалось и в действительности, тодды до сих пор почитают женщин больше чем мужчин. Женщина сама выбирает себе мужа, но времена, когда женщина имела нескольких мужей, уже прошли, сказывается жизнь в социуме. Дети ходят в школу, где изучают тамильский и английский. Женщины заняты традиционной вышивкой, вышивают салфетки, скатерти, шали, одежду древним орнаментом тоддов, потом все это сдают в кооператив в Ути, или сами продают на рынке. Мужчины продолжают дело предков, разводят священных буйволов. Хотя нередки случаи, когда мужчины тодды устраиваются на государственную службу, где пользуются большим успехом и быстро делают карьеру. Ведь тодды более собранны, ответственны и работоспособны, нежели индусы. Как нам сказали, верховный предводитель тоддов, раньше был членом местной думы, занимался социальной политикой в Ути. Мужчина с палочкой, что первый приветствовал нас, был полицейским, причем карьера его была успешной и он не оставил бы службу, если бы не вышел досрочно на 
пенсию в связи с ранением в ногу.
Но, эти подробности мы узнали позже. Сначала мы познакомились с почетными старухами. Почетной старухой у тоддов становится любая женщина старше 70 лет, ей ничего не надо делать, только сидеть торжественно на собраниях и раздавать благословения. В этой деревне всего две почетных старухи, одной – 72, другой – 75 лет. Они с интересом смотрели на мою маму, сказали, что когда ей будет 70, пусть приезжает к ним почетной старухой, а то у них нехватка старух. Мы приняли их предложение. Вообще, у тоддов велико почитание матери, в языке нет слов – девочка, девушка, женщина. Девочку от рождения называют “молодая мать”, потом “зрелая мать”, а в старости “почитаемая мать”. Поклонение матери, не лежит ли его корень в почтении к Матери Мира?
